- Да ты знаешь что там с тобой сделают?! - мужчина переходит на крик. Отталкивает меня с омерзением, будто со мной уже сделали все худшее, что он мог себе представить. На этот раз мне удается устоять на ногах, лишь отхожу назад, прижимая руки к груди в защитном жесте.
- Что я потом буду с тобой делать? - продолжает возмущаться отчим. Брат стоит возле ступеней, не решаясь пробежать мимо разгневанного отца ко мне. Я только качаю головой, желая чтобы он оставался подальше.
- Как на меня люди смотреть будут? - Чжан взирает на меня с брезгливостью и злостью: - Я вырастил продажную девку! Едва совершеннолетней стала, так сразу пошла торговать собой. На сколько продалась то? На год? Хорошо же ты повеселишься за это время! Развлечешься среди чужих мужиков. А потом что? Вернешься и станешь просить: папа, прими домой? А если в подоле принесешь? То мне придется кормить еще один голодный рот? Будто мало мне тебя с братом!
- Не принесу! - отвечаю упрямо.
Даже если и случится со мной такое, на что намекает отец, то я давно наслышана о том, как девушки избавлялись от нежеланных детей. Есть, правда, риск истечь кровью, но я готова на него пойти. Конечно, будет лучше, если все же слова следователя окажутся верными, и я просто окажусь служанкой. Но бывает разное…
Мир не всегда так милосерден, как мы его об этом просим.
Чжан вдруг делает два быстрых шага ко мне. Хватает за косу, перекидывает ее через мое плечо, вытащив из-под платка, и подносит волосы к моему лицу. В первый миг пытаюсь отклониться, но отчим хватает за плечо, удерживая на месте. Рефлекторно свожу глаза, глядя на медовые шелковистые пряди в его ладони. Он тыкает мне под нос моими волосами, будто конским навозом:
- Ты себя то видела? - мужчина больно дергает меня за волосы, словно просто отводит душу, и отпускает. Указывает рукой на мое лицо: - Себя видела? Да тебя такую только извращенец возьмет! Куда собралась-то, дура?
Сжимаю губы и отворачиваюсь. Возникает сильное желание вновь спрятать волосы под ткань. Но я не шевелюсь.
Да, знаю, я не такая, как остальные девушки в наших краях. И виной этому мамина кровь.
В империи ценятся черные, как смоль, волосы. И темные глаза. Мужчины любят низеньких девушек и болезненно худых. Тех, которые больше напоминают детей. Женщина должна быть миниатюрной, бледной, тощей, беспомощной. С тихим покорным голосом и большими наивными глазами.