Но смогу ли я потом простить себя за малодушие? За то, что не захотела увидеть реальность, за то, что не хотела столкнуться с ней с глазу на глаз…
- Ты невероятен, дорогой! Вот бы ты уже избавился от своей серой мышки, - с придыханием, будто бежит по дистанции с препятствиями, доносится все тот же женский голос.
Я просто обязана увидеть все и убедиться в том, в чем мой разум противится признаваться.
Набираюсь смелости, делаю глубокий вдох и толкаю дверь, которая внезапно кажется мне гораздо тяжелее, чем обычно.
В комнате плотно задернуты шторы, горит только прикроватная лампа. Все вокруг погружено в приглушенную интимную обстановку.
При виде происходящего в спальне моментально заканчивается воздух в легких. Сердце бьется о ребра, намереваясь выскочить из груди.
Мой любимый Артур лежит на спине на нашей супружеской постели, которую я так тщательно и с любовью выбирала, выглаживала и только накануне застелила для нас двоих. И именно на этой кровати мы были близки в роли законных супругов. И Артур мой первый и единственный мужчина. Только вот я для него не стала последней женщиной в его жизни…
В полумраке комнаты на нем сидит незнакомая мне длинноволосая брюнетка, которую мой муж держит за талию.
Как в замедленной сьемке наблюдаю как его руки медленно сползают ей на бедра и мнут ей кожу, оставляя за собой красные следы. Девушка находится сверху и выгибается словно кошка, ритмично двигаясь на Артуре, закидывает голову назад с прикрытыми от удовольствия глазами.
Мой взгляд цепляется за напольное зеркало рядом с кроватью. Там виднеется лицо незнакомки - она закусывает пухлую нижнюю губу в пылу страсти и откидывает с лица слегка влажные волосы, доходящие ей до пояса.
Она внезапно открывает черные от страсти глаза и тоже замечает меня, но даже не удосуживается остановиться. На ее губах расплывается довольная ухмылка и заставляет мое сердце разрываться на части.
Прикрываю рот ладонью, чтобы не закричать от боли и обиды. Горючие слезы обиды предательства застилают мои глаза.
Мой муж издает протяжный стон, отчего я словно просыпаюсь от кошмара. Только этот самый кошмар не думает заканчиваться.
Сжимаю руки в кулаки, принимая для себя судьбоносное единственно верное в этой ситуации решение, что Артур никогда не узнает, чего только что лишился.