– Какой у вас срок?
Артур навостряет уши, я вижу это по тому, как он усиленно делает вид, что ему не интересно.
Я называю врачу показатели хгч, на что тот улыбается.
– Около десяти недель, но вам нужно это уточнить у своего врача гинеколога. Я бы рекомендовал меньше нервничать, больше находиться на свежем воздухе и больше гулять. У беременных бывают обмороки, но сейчас вашему состоянию ничего не угрожает. И я уверен, что с малышом все в порядке, - доктор вновь смотрит на прибор, к которому я подключена. - Я назначу исследование, чтобы убедиться, что с вами все будет хорошо. Есть какие-то вопросы?
Вопросом ни у меня ни у Артура к врачу не было. Только друг к другу. Поэтому мы практически хором отвечаем, что все в порядке.
Стоило только всему медицинскому персоналу покинуть палату, как атмосфера вновь стала тяжелой и давящей. Я прямо чувствую горечь нависшей угрозы на языке.
– Черт с ними. Собирайся, поедем в частную клинику, - муж произносит эти слова, но совершенно не смотрит на меня.
– Артур, я… - останавливаюсь на полу слове.
А что я? Я не хочу с тобой никуда ехать? Не хочу. Но мне жизненно необходимо убедиться как можно скорее, что моя столь долгожданная беременность будет протекать идеально, без всяких отклонений. Я не прощу себя, если своими действиями хоть как-то навредила малышу.
– Позже поговорим, - холодно отрезает Артур. - Собирайся. Я за документами.
Даже не знаю, как ему удалось выписать меня в течении получаса, но вот мы уже сидим в нашей машине и едем в частую клинику возле дома. Нашего дома. Я не успеваю погрузиться глубоко в себя, так как муж набирает воздух в легкие.
– Как давно ты с ним спишь? - произносит это так просто, словно мы говорим о погоде, или делимся новостями о прошедшем дне.
Вопрос выбивает меня из колеи. Так и хочется съязвить или ответить, что всю свою сознательную жизнь. Козел! Сдерживаю себя, так как не хочу, что бы Антону вновь досталось за то, чего он не делал.
– Встречный вопрос, как давно тысней спишь? - мой голос звучит неестественно грубо.
Острое чувство несправедливости, творящегося со мной на протяжении этих двух дней, просто невыносимо.
Муж молчит. Я молчу. Если бы необходимость проверки моего состояния, я бы ни за что не села бы в машину.
Ни свекрови ни Антона я больше не видела с того момента как они покинули мою палату.