— Вас это задевает?
— Что именно? — хмурится. Тонкие светлые брови сходятся на переносице, она явно ждёт подвоха.
— Что все знают, — отвечаю ровно.
— Я сделала всё возможное, чтобы так и было. — Новая печальная улыбка искажает лицо. Грусть Полине совершенно не идёт. А вот счастье — очень даже.
— Простите. Я лезу не в своё дело. — Наливаю чай, кошусь на криво слепленные сырники, политые вишнёвым сиропом.
— Я люблю Марка, кажется, столько, сколько знаю, — вдруг заговаривает Полина. — У нас… было много сложностей, но сейчас мы вместе, и я… — Замолкает. Опускает глаза в чашку. Ложечка дробно стучит по её краю, выдавая волнение. Досадливо поджатые губы красноречиво говорят о том, что она жалеет о ненужной откровенности. Шумно выдохнув, смотрит прямо в глаза, буквально пригвоздив к месту: ни вдохнуть, ни шевельнуться. — Вы когда-нибудь любили?
Теряюсь. Вопрос застал врасплох.
— Да, — говорю после небольшой паузы. Смотрю на неё, оценивая, стоит ли откровенности. Решаю, что стоит. — Она изменила за несколько дней до нашей свадьбы, — признаюсь нехотя. Вижу — она поражена. Привычная реакция, ненужное сочувствие.
— Жаль это слышать, — говорит внезапно. И по её интонации, по малейшим оттенкам, понимаю — ей на самом деле жаль.
— Почему? — интересуюсь.
— Потому что ни один человек не заслуживает того, что вы пережили.
Ей снова удалось поразить. Сердце обрывается, падает в желудок и гулко бьётся там, внизу. Кончики пальцев немеют, на языке оседает горечь.
— Не стоит меня жалеть, — говорю сухо. — Спасибо за завтрак.
Ухожу, не обернувшись, но чувствую пронзительный взгляд, сверлящий спину аккурат промеж лопаток.
Чужая жалость чужда. И сочувствие Полины — последнее, что хочется ощущать на себе. Предательство Светы накануне свадьбы разорвало сердце в клочья, а потом смерть родителей… Знаю, должен был остаться с братом, но как, когда из-за каждого поворота смотрит прошлое? Я не жалел о том, что ушёл, тогда меньше всего думал о Марке. Хотелось заглушить боль — получилось. Внутри вообще не осталось чувств, жил по инерции столько лет.
Выхожу из дома, когда солнце уже не так сильно палит. Пока лучше не пересекаться с Полиной, поэтому обхожу веранду стороной и углубляюсь в сад. Зарос он, конечно, здорово. Почему Марк ничего не делал? А ведь мама так любила здесь копаться… Прикинув, что нужно сделать с садом в ближайшее время, выхожу на задний двор.