Поцокала языком и с восхищением присмотрелись к Алистару. Тут же меня окатила волна раздражения от помощника. Ой, какие мы нежные!
12. Глава 11
Тем временем вампир повернулся спиной к лесу, то есть к двери, и к нам передом.
Но самым забавным было не это, а чёрные галоши, которые красовались на его ногах. Такие носят в деревнях или при работе с животными.
А теперь ещё носил один очень несчастный вампир.
Он как раз поднял одну ногу и почесал вторую резиновой галошей, издавая характерный звук трения твердой резины. Шурх-шурх.
В гробовой тишине звук имел особый эффект.
Его не только переобули, но и переодели. Откуда-то Алистар взял серую форму помощника повара и заставил надменного вампира переодеться. Но даже так на спортивном теле вампира всё это выглядело несколько вызывающе.
Я была уверена, что это дело рук самого Алистара: возможно, в качестве наказания за вчерашние проделки?
Мой хохот так и рвался наружу, тело трясло, глаза наполнялись слезами. Не сдерживаясь больше, я опустила себя. Это было выше моих сил!
Кислое вампирское выражение лица сделало мой день. И ещё, конечно, галоши, что чавкали при каждом его движении: видимо, обувь была не по размеру.
Мой смех отражался от стен кухни и звенел, как колокольчик.
Груня тоже оживилась. В отличие от меня, девушка была серьёзной.
Я с интересом проследила за её мимикой и только диву давалась, сколько там эмоций. Она расплылась в такой довольной улыбке, словно котёнку предложили неожиданную банку сметаны.
— Помощниче-ек! — радостно хлопнула она в ладоши и, подпрыгнув, побежала к своему новому подопечному.
Бедная добрая душа, сколько она мечтала о собственном помощнике, вот и дождалась.
От её радости вампира перекосило.
Радостный клич орчихи помог ему побледнеть ещё больше. Плюнув на гордость, он развернулся и попытался ускользнуть из заботливых рук кухарки.
Нужно отметить, что даже его рост и крепкая фигура уступали женским размерам моей зеленушки.
Попытка побега была пресечена на корню.
Алистар ловким движением руки придержал несчастного за шиворот. Тот взбрыкнул один раз и утих.
Вот и правильно, нечего бегать от женской заботы.
Моя улыбка растянулась до ушей. Я наслаждалась чистыми и почти детскими эмоциями Грунгильды. В первый раз подумала, что тут не так уж плохо, как могло показаться.