— Грэн, посади ее сюда, — указал на старое потертое покрывало высокий наемник, с грязными сальными волосами и сломанным носом. Тряпка была расстелена под раскидистым деревом.
— Садись сюда и не вздумай бежать! — приказал Грэн и зло зыркнул на меня.
Я села и поджала под себя ноги, с ужасом думая о своей участи. Мне надо бежать! Наемники быстро развели огонь, повесили на него котелок с водой, в который бросили куски копченого мяса, пару картофелин и соль.
Я мрачно подумала, что они сейчас пообедают, а меня они себе на десерт оставили. Ведь не факт, что меня отдадут для казни. Они могут меня просто продать меня в рабство, а извращенцам без разницы, проклята я или нет.
Зубы стучали от страха. Я пыталась незаметно отползти за дерево, а там думала быстро встать и побежать со всех ног в лес. Но как только я шевелилась, кто-то из наемников сразу же бросал на меня грозный взгляд, показывая, что за мной беспрерывно наблюдают.
В пряном воздухе летнего леса появился еще один яркий аромат — наваристого супа. Наемники разлили себе по плошкам приготовленное и одну тарелку Грэн принес мне, поставил на плед и дал чистую ложку, достав ее из тряпицы. И бросил рядом пару кусков черного хлеба. Я не притронулась ни к чему. Неизвестность и страх сдавили желудок, и есть не хотелось. Мне бы в горло кусок не пролез.
Когда наемники все съели, дали мне фляжку с водой, но я и к ней не притронулась.
— Зря, — просто сказал Грэн, — еще долго ехать.
Я отвернулась, посмотрев на ярких юрких бабочек, беззаботно порхающих с цветка на цветок, и тяжело вздохнула. Значит, ввезут меня куда-то далеко. Но куда?
Дорога выматывала монотонностью, напряженностью и бесконечным страхом, заполонившим нутро до краев. Я не знала, как сбежать. Все пыталась придумать способы, но под строгим взглядом мужчин, все мои попытки пресекались.
Лес редел, и все больше тропинок пересекались с нашей. И вскоре показался большой тракт, где все больше попадалось крестьян, ехавших на открытых повозках, груженных шкурами, мешками с зерном и утварью на продажу. Я несколько раз хваталась за решетки, надеясь попросить о помощи, но мои похитители чутко следили за этим. Они пригрозили мне расправой, если высунусь и закричу.
На ночлег мы останавливались на опушках леса, разбивая стоянку. Меня кормили кашей, супом, черствым хлебом и сыром. Я ела неохотно, но надежда сбежать горела ярким факелом в ночи, внушая надежду на лучшее.