Массивные ботинки на высокой шнуровке, кожаные штаны, обтягивающие неплохой рельеф ног, выше косуха, надетая поверх такого же кожаного жилета, из ворота которого выглядывала белая футболка. Разве так вообще кто-то носит?
Интересный индивид для провинциального городка. Вот в Питере я бы на подобную одежду и внимания не обратила, а тут он явно слишком выделялся.
- Я приехала на практику, - решила пояснить. - В газету.
- Ага. Чем будете заниматься?
- Практиковаться, - я пожала плечами на столь странный вопрос. - Вот сейчас мне дали задание порыскать в архиве, найти информацию о вепсах.
Я ожидала, что мужчина спросит, кто таки вепсы, но тот лишь покивал, задумчиво окинул меня взглядом — в который раз — и засунул руки в карманы, поворачиваясь, чтобы уйти.
- Будьте осторожны, Анастасия. На лестницах и вообще…
С этим напутствием он ретировался, оставив меня в недоумении.
Я не помню, чтобы называла свое имя.
4. Глава 3. Нападение
Следующие несколько дней прошли однообразно. Мы с Артёмом просыпались, следовали на место практики, а оттуда расходились по своим делам. Какое задание Лукич — а именно так его называли все за глаза — дал Артёму, я не знала и не интересовалась. Просто моим вниманием безраздельно завладели вепсы.
Казалось бы, ничего сверхординарного в народности не было. Подумаешь, историки до сих пор не пришли к выводу о том, откуда взялись вепсы. Подумаешь, они именовались то весь, то чудь… Да о многих народностях можно так сказать, все давно перемешалось.
Но я умудрилась откопать в архивах ветхие рукописные тексты. Это оказалась перепись 1897 года, и в ней фигурировали имена тех, кто отнес себя к веси. К ветхим листкам сверху был прикреплен список, напечатанный на машинке, явно позднего происхождения, может, времен СССР. Благодаря ему удалось разобрать имена людей с указанием сословия, вероисповедания, возраста и рода деятельности.
Следующие сведения о переписи я нашла датированные 1959 годом. Копаться в пожелтевших бумажках с наполовину выцветшими строками было скучно. Но я всегда отличалась усидчивостью.
И… обнаружила, что несколько имен вепсов повторялись, а возраст не сильно отличался от ранее указанного. То есть, если в конце девятнадцатого века человеку было условно тридцать лет (смотрели наверняка по внешним признакам, вряд ли человек сам мог назвать свой возраст с точностью), то через полвека снова написана примерно та же цифра.