Взрывы прекратились. Шланг с пеной вырвался из рук пожарника и начал крутиться, заливая нещадно всех, до кого доставал.
5. Глава 5. Пархомыч.
— Тьфу, тьфу, тьфу! — отплёвывался Максимка, поднимаясь с газона. — Кажись, закончилось? — риторический вопрос остался без ответа, но визуально ситуация указывала именно на этот факт: пожар потушили.
Пожарные выволакивали шланги из хранилища. После взрывов петард они ещё минут десять тушили коридоры здания, благо они не были заставлены мебелью, но зато внутри завалено разным хламом, имеющим отношение к криминальным делам, то есть попросту уликами бывшими и настоящими, а также конфискатом.
Все трое были мокрыми и в пене. Вода на газоне, прежде скрывавшая обувь под водой, уже начала впитываться, но ботинки Михалыча всё ещё хлюпали от набранной в них жидкости, поэтому он сел на траву, снял обувь и вылил воду, после чего надел ботинки обратно. Максимка же абсолютно бесстыдно скинул свои шортики и за столбом выжимал из них воду, пряча отдельно стыренную коробку с патронами к револьверу. Картон развалился, и патроны остались россыпью, но бесёнку всё же удалось утаить от Михалыча и патроны, и украденный червонец. Голый зад бесёнка «светился» из-за столба, хвост скрутился в бублик. Закончив выжимать, бесёнок надел шорты и принялся чистить шёрстку от грязи. Несмотря на октябрьскую прохладу на улице, бесёнку не было холодно. Народ уже расходился, так как всё самое интересное закончилось. Служащим разрешили вернуться в здание МММ. У Петрушкина дела обстояли хуже. На нём была форма, которая сейчас насквозь пропитана грязью и водой из пожарного шланга вперемешку с пеной. Выглядел он жалко, собственно, и у Михалыча было не лучше. Штаны и рубашка тоже были мокрыми и грязными. Нужно что-то придумать. Ехать домой — не вариант, да и Кузьмы нет, он на задании. На чём ехать-то?
Дежурный отдел в здании МММ работал исправно, и за ним числилось полсотни сотрудников, естественно, была раздевалка и… душевая со стиральными машинами! Вариант был срочно воплощён в жизнь...
Михалыч с Петрушкиным уже довольно долго сидели, обёрнутые полотенцем, и смотрели, как стиралка крутит одежду. Поскрипывая барабаном и подогревая воду, машина под названием «Самара-автомат / Я» сама и стирала, и сушила. Михалыч уже сто раз проклял всё на свете, сокрушаясь, на хрена он, собственно, попёрся на этот пожар.