— А такого и нет на свете. Это я
понарошку. Узнать хотел — можешь ли ты меня уважить...
На поверку же оказалось: Чауры
существуют. Только принадлежат они не Рознотовскому, а Лупандиным.
Последнее не волновало Баташова. Ему важно было иметь в руках хоть
какой-нибудь документ о покупке, а уж он знает, что с такой бумагой
делать... И Лупандины лишились села с пустошами.
Рознотовский, невольно оказавшийся
замешанным в эту некрасивую историю, высказал заводчику свое
недовольство. Нимало не смущаясь, Андрей Родионович ответил:
— Тебе-то какая забота? Не у тебя же
оттяпали!
"А ведь, пожалуй, верно, —
подумал Рознотовский. — Пусть у хозяев за свое добро голова болит,
а у меня и своих забот по горло".
Вскоре, однако, и сам Рознотовский
попался в тот же силок. Каким-то образом получилось, что его
муромское имение Баташов "купил" у... господ Раменевых. И отсудить
это имение обратно не удалось — Андрей Родионович не имел привычки
возвращать то, что успел прихватить тем или иным
способом.
В числе жалобщиков и истцов против
приокского заводчика, кроме "худородных" дворян, сплошь и
рядом выступали такие именитые и важные особы, как тот же князь
Долгоруков, как Шуваловы, Волконские, Урусовы, Уваровы, Шереметевы,
Юуповы, Можайские, Репнины и другие титулованные вельможи и
сановники.
Удивительнее же всего о, что
подавляющее большинство всех этих тяжб и споров кончалось ничем,
ибо победителем в них оказывался "кузнец Тульской оружейной
слободы" Андрей Родионов сын Баташова. И это в ту пору, когда
самодержавие всеми силами и средствами возвышало дворянство,
всячески поддерживая его экономическую мощь, отдавая дворянам в
крепостные владение все большее число крестьян и все сильнее
закабаляя последних!
* * *
Синюгинцев, захваченных охранниками
Баташова, пригнали прямо на двор его Гусевской цитадели и развязали
лишь тогда, когда за ними закрылись чугунные ворота.
Усталые люди повалились отдыхать
прямо на камнях в углу двора, но выскочивший из дома управитель
Фома поднял их снова. Вместе с ключницей Секлетеей он начал
сортировать прибывших.
Мужиков покрепче ставили в одно
место. Тех, что послабее, вместе с бабами. Из числа последних
Секлетея выбирает приглянувшихся ей девок и мальчиков. Содом
стоит такой, хоть уши затыкай.