Продрогшие, перепуганные
рудоискатели, инстинктивно прижавшиеся к корявому стволу старой
березы, буквально захлебывались в хлеставших их струях. Им
казалось, что кроме воды, лившейся на них со всех сторон, на свете
ничего уже не осталось. Она заполнила собой все пространство, ибо
при каждом вздохе вместо воздуха в рот попадала все та же вода.
Мимо их ног быстро текла какая-то
живая гуща, облепившая сплошь онучи и порты. При очередной
вспышке молнии Казюк успел заметить: гуща действительно живая. В
поднятой потоком хвойной каше барахтались ежи, кроты, мыши, пичужки
и прочая лесная мелочь, смытая из гнезд и норок. Ярким пламенем
сверкнул рыжий хвост лисицы, большими прыжками уносившейся
прочь из опасного места. И Казюк насмешливо подумал:
"Ага, плутовка, и тебе не до добычи
стало! Давай, давай, улепетывай, дока не потопла!"
На этом, однако, испытания
рудоискателей не кончились. Их ожидало еще одно, куда более грозное
и страшное.
В какой-то момент все вокруг
затрещало и загрохотало так, что Казюку с Колюхой показалось, будто
земля разверзается на части. Это в сверкании молний и раскатах
грома несказанной силы вихрь вломился в лес — и пошел крушить тут
все, что только попадает под его неуемную лапу.
Старые, накопившие железную крепость
березы и ели ломались, как тонкие лучинки. Высокие мачтовые сосны
выдирались с корнем и с тяжким стоном грохались наземь. Молнии
слепили глаза. А в промежутках между ними наступала кромешная тьма,
полная треска и грохота сшибавшихся друг с другом лесных
великанов.
Они рушились как попало, в одиночку и
целыми пачками, образуя вокруг перепуганных путников большие
завалы. А вверху, как успел заметить Казюк во
время одной из вспышек, — и вовсе творилось
нечто уму непостижимое.
Сотни отломленных вершин, каждая из
которых дала бы при распиловке полсажени дров, грудами носились в
воздухе, добивая собой не успевшие упасть большие
деревья.
— Туда, скорее! — изо всей силы
крикнул Казюк и потянул Колюху за рукав. В несколько прыжков оба
оказались под ближнем завалом и, уже не обращая внимания на воду,
тесно прижались друг к другу под толстенным стволом. И как раз
вовремя.
Вихрь словно бы вспомнил, что
чего-то недоделал, и вернулся убирать огрехи. Старую березу, под
которой только что стояли наши герои, начисто сбрило вместе с водой
и корнями и бросило на тот же завал, где дрожали Казюк и
Колюха.