- Наташа... - кричу в трубку, как только она берёт её, - Я попала в аварию.
- Что?! - теперь она кричит. - Ты в порядке?
- Не знаю. Вроде. Голова болит и, кажется нога. Не пойму. Просто машина... Она... Горит.
- Где ты?
- Я не доехала до фермы. От трассы пару километров только проехала.
- Рядом кто-то есть?
- Нет, вроде.
- Идти можешь?
- Да, но нога сильно болит.
- До леса дойти сможешь?
- Да. Тут недалеко до него.
- Иди, и сиди там, пока за тобой не приедет Марк. Смотри, чтоб тебя никто не видел.
Смутно помню, как шла к лесу. То ли страх, то ли адреналин, руководствовали мной. Но шла я быстро, не чувствуя боли. Ни нога, ни голова, в эти минуты не беспокоили меня. Каждый шаг я делала уверенно и быстро. Мне нужно спрятаться, это единственное, что я понимала. А ещё, каждую секунду я думала о сыне. Ради него, если потребуется, я снова буду бежать. Хоть на край света. Всё ради него.
Когда за мной приехал Марк, я была в ужасном состоянии. Голова трещала, и физически мне казалось, что она раскалывается на части. До машины ему пришлось нести меня, так как идти я не могла. Я жутко замёрзла и устала. Настолько сильно, что говорить не было силы.
Мы долго ехали машиной. Не знаю, куда вез меня этот мужчина, но я ему доверяла. Он правая рука Натальи Владимировны, и чтобы не делал сейчас Марк, это всё с её поручения.
Ехали мы долго. Как потом мне сказал Марк, дорога длилась четыре часа. Как только машина остановилась, дверь с моей стороны открылась, и люди в белых халатах помогли мне выйти. Дальше вообще полный провал в памяти.
Очнулась я уже в палате. Возле меня крутилась медсестра и ставила капельницу.
- Пить, - совсем чужим голосом сказала я.
- Да, сейчас, Мия Валерьевна.
Совсем молодая девушка засуетилась возле меня, и через несколько секунд помогла привстать и выпить воды.
- Где я? И что со мной?
- Вы в частной клинике. У вас сильное сотрясение, поэтому придется ещё некоторое время побыть у нас. Но, думаю, через недельку вас выпишут.
- Недельку? Это много. У меня совсем маленький ребенок, я не могу его оставить.
- Не нервничайте. После того как покушаете, я дам вам телефон. Наталья Владимировна вам всё расскажет.
Я не хотела есть, не хотела ждать. Но вредная медсестра не дала мне телефон, пока я не поела и не выпила лекарство.
Поговорив с Белицкой, я должна была успокоиться. Но все равно не получалось. То, что она рассказала мне, в действительности разделило мою жизнь на «до» и «после». Сколько можно уже делить мою жизнь на части?!