Я же даже не знаю, чувствует она ко мне что-то?! Может его уже, любит! Нет, этого не может быть. Я ведь вижу в её глазах тот же блеск. Тот же. Как тогда. В прошлом. В моих объятьях.
Это невыносимо просто. Взрослый мужик, раскисает и расклеивается на самые мелкие кусочки. А сердце? Оно же должно было обрадоваться, что она жива. Так почему же болит так сильно? Почему бьётся через раз?!
Утром понедельника просыпаюсь без будильника. Чувствую дрожь и усталость. Я так устал мечтать о том, чтобы она была жива, что кажись, чуть не рехнулся от этого в действительности. Брат с женой правы. В этом вопросе нужно быть полностью осторожным. Не испугать её, не обидеть.
Главная цель - вернуть её. Заслужить прощения.
- Матвей Владимирович, вы сегодня очень рано, - вскакивает моя секретарша со своего места. Кажись, я отвлек её от окрашивания губ. Меньше всего меня волнует, чем она занимается в нерабочее время. - Кофе принести?
- Да, Анжела, принеси. Крепкий черный. Я сегодня не выспался. И вызови ко мне Нестерова, как только он приедет на работу.
О том, что я не выспался, не врал. Я не то, что не выспался, я почти не спал. Все эти дни и ночи. В голове только одно крутилось, как вернуть Мирославу.
Стук дверь, и через секунду Анжела появляется в кабинете с чашкой кофе. Наклоняется низко, при этом зацепляя моё плечо. И угораздило же меня с ней переспать пару недель назад. Я вообще-то против каких-либо отношений между сотрудниками. А тут нажрался в этом же кабинете. В очередной раз такая тоска и боль накрыла, что пытался затушить бурбоном его. А вместо этого, трахнул прямо на столе секретаршу. Даже уволить её хотел, чтоб больше не мозолила глаза и не напомнила о секундной слабости. А потом передумал. У неё ведь ребёнок.
Ребёнок. У Мирославы тоже есть сын.
Сын!
Боже!
Почему от этого становится только хуже? Дети это же хорошо.
Мне так грудь разрывает, что, казалось бы, куда ещё хуже. Но нет же. Бывает ещё больнее. И именно мысль о ребёнке, режет не зажившую рану сильнее.
Артур Давидович, сын Мирославы. Ему год и десять месяцев сейчас. Если верить полученной информации, а именно, что Мирослава сбежала от Рустама в конце июля. Скорее всего, она тогда не знала, что ждала ребёнка.
Адская боль продолжает разрывать изнутри. Галстук в одну секунду стаёт удавкой. И я задыхаюсь. Послабляю его и вдыхаю воздух. Он огнём проходится по горлу и пламенем горит в лёгких. Надо закурить. Срочно.