ил тёмную ци. И тем самым совершил то, что вы всегда боялись. Кто же мог подумать, что в этом случае вы начнёте опасаться уже и меня. Малообразованные тру́сы.
— Презренный Гуэй, — зашипел Ма. — Свой позор ты смоешь кровью. — пообещав это, он вновь направил меч против бывшего товарища.
— Какой позор? — засмеялся Гуэй. — Себя я не позорил. Что до клана, так пусть он уж как-то сам справится со своим стыдом.
Бамбук затрещал и принялся изгибаться, направляя острие в сторону мастера Ма. Глаза демона полностью почернели, а по изящным пальцам потекла тёмная энергия:
— Что ж, брат Ма, если желаешь здесь погибнуть – не в моей власти тебе мешать.
Стебли начали ломаться. Конечно, ведь мастеру Гуэю было доподлинно известно, что его окружала лишь искусная иллюзия противника, а потому, её легко можно было сломать.
Со стороны же Ма подул ледяной шквальный ветер. Но что тёмному заклинателю какой-то ветер, когда он умеет призывать настоящую бурю?!
Гуэй вновь ударил волной, и ещё раз, и опять… Охотник же, проявив недюжинную стойкость, только немного сдвинулся с места – очередная иллюзия!
Предугадав ход противника, демон обернулся, вовремя спасши себя от нападения со спины. Клинок прошёл совсем близко, немного задев шапку.
Вывернувшись, Гуэй перехватил руку охотника, с силой опустившуюся ему на плечо и, упав на колени, подсёк, перебросив соперника через себя. Но мастер Ма опять приземлился на ноги.
Тогда, отпрыгнув, демон вернул себе преимущество в расстоянии:
— Братец Ма. Даю тебе последнюю возможность отступить.
— Жаль, у тебя её нет. — огрызнулся Ма.
Гуэй свёл брови. Что-то ему показалось странным. Охотник же продолжил:
— Когда-то ты носил священное имя. Теперь не достоин даже жизни.
— Пусть Небеса дали мне новое. — возразил тёмный мастер, — Но имя «Гуэй» мне куда дороже, ведь оно знаменует мою свободу! Я волен делать выбор, а не следовать уготованному Пути.
— Всякий твой выбор и есть Путь. — не поверил ему Ма.
— Значит, именно судьба привела тебя ко мне, а не твои ноги? — усмехнулся демон.
— Твоя судьба привела тебя в ловушку.
Тёмный мастер засмеялся:
— Нет, если только моя собственная глупость. — он внимательно осмотрелся, однако не нашёл ни единого символа или заклинания, в силках которых мог бы оказаться.
…Но брат Ма уже снимал с пояса нефритовую подвеску, бросая ту себе под ноги.