Он так близко. Тот же самый, но другой. И это возможность разглядеть его…она слишком заманчивая.
Господи, какой же ты красивый.
Россыпь веснушек и родинок, прямой нос, все те же порочные губы. Кольцо в носу, легкая щетина…Наверно, она так приятно колет, если прижаться к ней кожей…
О чем ты думаешь, сумасшедшая?! Слегка встряхиваю головой, а он резко переводит взгляд точно мне в душу.
- Ты не можешь и пяти минут просто постоять? - звучит хриплое, я тихо цыкаю.
- Могу.
Отвечаю также хрипло.
Ну как, могу? Попытаюсь точно, чтобы ты не догадался, как глубоко пророс мне в душу.
А пальцы тем временем скользят ниже. Он проводит ими по синяку на щеке, слегка цепляет ранку на губе. Злится. Сжимает желваки. Касается шеи. Путешествует по моей коже и по моей травме, а будто легче становится…
Он меня лечит. Не знаю, как сказать по-другому, потому что это так и есть...
Я прикрываю глаза, когда он дотрагивается плеча, только морщусь слегка. Там болит. Арсений мягко опускает лямку ночнушки. Знаю, что он видит. Один из нескольких «сильных» синяков — до жути фиолетовый, переходящий в красный, пожелтевший на краях. Он по ним пальцами проводит и шепчет…
- У тебя была сумка, и он ее вырвал. Очень сильно.
Опускаю глаза. Мне так стыдно, а еще в носу снова колет, и я ничего не могу сказать. Ну да, была, и что?
- Повернись.
- Зачем?
- Я говорю — ты делаешь.
- Нет!
Резко хватает меня и насильно поворачивает к себе спиной, а потом шепчет рядом с ухом.
- Да.
Я злюсь еще больше, дергаюсь, но он держит меня крепко. Усмехается.
- Стой ровно, Соня. Или на тебя браслеты надеть?
- Ты…
- Замолчи.
Открываю рот с негодованием, а слова исчезают. То есть, вообще. Когда его пальцы мягко убирают волосы назад. Потом касаются шеи на загривке. Там еще один синяк, а точнее, три — отпечатки моего сталкера. Они тоже синие, они тоже страшные, и они самые неприятные — там мы соприкасались непосредственно кожей, и теперь, принимая душ, я каждый раз сильнее тру ее мочалкой. Именно там.
Мерзко…
Арсений обводит их по контуру и шумно выдыхает.
- Потом он схватил тебя здесь.
- Да.
Отпускает.
- Что ты…
- Заткнись.
Холодно, хлестко. Арсений не разменивается на нежности, даже на банальную вежливость, и абсолютно пренебрегает моими личными границами, будто их все еще нет. Как когда-то давно не было…
Чувствую, как он немного приседает, а потом его рука проникает под свободную ночнушку. Я тут же давлюсь возмущением, дергаюсь, шиплю.