— Уверена? — интересуется, подбираясь ближе.
Вместо ответа развожу ноги шире. И истошно кричу, потому что, схватив за собранную на талии юбку, меня переворачивают в воздухе и шлепают на живот.
— Прогнись.
Послушно выполняю и дрожу всем телом, когда член медленно проталкивается внутрь. Давая привыкнуть к себе, потому что он… крупный, а я — маленькая и узкая.
— А-а-ах… — не выдержав, стону в руку, согнутую в локте.
— Покрути задницей, Валерия. Говорят, это бывает приятно. Даже феминисткам.
Усмехнувшись, я выписываю пару развязных кругов по члену. Всхлипываю. Огонь между ног адский. Жгучий и беспорядочный.
Весь мир взрывается, будто банка с газировкой, и я тут же захлебываюсь.
Тимур ускоряется, то впечатываясь твердым пахом в горящие ягодицы, то максимально выходя. Он собирает ткань на талии в кулак, держит крепко. Не дает мне ни капли самостоятельности или хотя бы чего-то отдаленно похожего на равенство.
Да какое, к черту, равенство!
Он здесь главный. Это даже кудряшкам на моей голове ясно.
Первый оргазм — словно залп только от одного осознания этого.
Рву ногтями подушку.
— Боже мой. Мамочки, — пищу, сотрясаясь всем телом.
Волны удовольствия, как от брошенного в озеро камня, расходятся одна за одной, постепенно слабея.
Совершенно не понимаю, как я оказываюсь лежащей на левом боку, а Тимур, ловко перехватывает мою ногу под коленкой. Его пальцы такие же горячие, как и грудь, что касается спины.
— Кайфуешь, девочка? — спрашивает он, снова тараня меня членом с дикой скоростью.
— Да-а-а.
— А ночь только началась, — шепчет на ухо этот змей-искуситель.
Он поочередно мнет груди. Спускает лямки с плеч и сдвигает лифчик на живот, к юбке. Опустив взгляд, наблюдаю за этим варварским процессом. Поистине пошлой Молли стала только сейчас.
Я уже догадалась, что к абсолютно любой задаче майор Бойцов подходит основательно и даже с некоторой долей задротства, но, когда его пальцы, виртуозно потирающие набухший клитор, второй раз за пять минут выбивают из моего уставшего, покрытого испариной тела оргазм, готова слушаться его во всем. И перебирать бумажки до скончания века.
Стенки влагалища так неистово сокращаются и сжимают член, что Тимур сзади вдруг замирает, его колючая щетина царапает плечи.
— Да, — рычит он, покусывая нежную кожу и долго кончая в презерватив.