— Вот, любуйся. Контакт называется «Милка». Отличное прозвище для твоей мокрощёлки, но мог бы…
— Бля-я-ядь, — выдохнул я, посмотрев на экран, и внезапно всё вспомнил. Вот я дебил! Конкретный придурок. Слов нет, твою мать! — Марина-а-а, какое, к чёрту, прозвище? Это имя! Ты не помнишь её, что ли? Мила Милованова она, одноклассница моя, ты её много раз видела, я тебе сам фотки показывал. Я с ней в школе за одной партой сидел лет пять! Она много лет замужем, родила двоих мальчишек и после этого разжирела почти на полцентнера, никак похудеть не могла. И этот альбомчик с фотками она присылала, скорее всего, всем, кому хотела похвастаться результатами похудения. Она ради него бариатрическую операцию делала, прикинь?
Марина молчала, растерянно рассматривая телефон, где красовалась наша с Милкой редкая переписка. Полистала туда-сюда, посмотрела аватарку… и выдохнула:
— Точно, Милованова, я вспомнила. Она же риелтор, да? Ты с ней по работе ещё общаешься, консультируешь по новостройкам. Как это я сразу не поняла…
Ой, я бы сказал как, но не буду. Потому что тогда Марина наверняка разозлится. А я и сам не знал, что по этому поводу думаю и чувствую, кроме раздражения и усталости.
Видимо, Марина приревновала. И любовника себе завела, может, из-за этого как раз? Разозлилась и решила тоже оторваться, если я, такой гад, слово не держу — я ведь обещал ей больше не изменять.
Я всё это понимал. Но меня не радовала её ревность, потому что подобным образом, чёрт возьми, можно до многого дойти. Марина и так регулярно проверяла мой телефон, и я об этом знал. Она была в курсе всех моих паролей, могла зайти куда угодно — на почту, в мессенджер, социальные сети, банковские приложения. Но причину для ревности можно в любой момент найти где угодно. Вон как с Милкой получилось. Хотя я тоже дурак — надо было удалить ссылку на этот грёбаный альбом, и всё. Хотя, нет, надо было его Марине показать и объяснить, что это такое и почему у меня в мессенджере лежит ссылка на фотографии полуголой одноклассницы. А я затупил.
Дальше мы ехали в полнейшем молчании. Я вёл машину и периодически поглядывал на Марину, которая задумчиво поглаживала бутоны тюльпанов, прикрыв глаза.
Я не представлял, о чём она думает.
Но, может, раз она выяснила, что любовницы у меня всё-таки нет, сменит гнев на милость и подарит нам ещё один шанс?