– Эй, а у тебя воздух основная стихия? – вдруг шепотом спросила та самая, улыбнувшаяся мне девушка.
– Э… а есть еще не основные? – удивилась я, – бабушка говорила, что у нас в роду все воздушники.
– Конечно, – изумилась девушка, – тебя что в детстве не проверяли на соотношение сил в организме? У меня вот основная стихия – огонь, а воздух уже идет факультативно. Да тут у многих по две стихии, а то и три, вон у Бэрнела, например, – она кивнула в сторону высокого черноволосого парня.
– Не, у меня ничего не проверяли, – задумчиво протянула я, – а сейчас это как-то можно узнать?
– Конечно, сходи в приемную комиссию и потребуй повторного тестирования на камне стихий. Да это вообще многие при поступлении делают, ведь какая-то сила может проснуться позднее, неужели тебе это не предлагали при подаче документов?
– Нет, – слегка смутилась я, – у меня бабушка обо всем договаривалась, а я сразу на экзамен пришла.
– А, леди Миллиера, – понимающе кивнула девушка, – говорят, она два часа с ректором ругалась в его кабинете, так что неудивительно, что тебя просто сразу на экзамен допустили без предварительного тестирования. Вообще раньше во внимание принимали уровень одаренности мага, но сейчас при поступлении учитывается именно уровень владения силой. Поэтому тестирование стало необязательным. Если хочешь, я тебя провожу после экзамена, сама все проверишь.
– Спасибо, – искренне поблагодарила я девушку и, спохватившись, спросила, – а тебя как зовут? Я Альбина Миллиера.
– Я знаю, – снова улыбнулась она, – а я Алантелла Рунклер, приятно познакомиться. О, смотри, сейчас очередь Бэрнела. Вот кому я завидую по-черному: три стихии, и всеми он владеет почти одинаково.
– Абитуриент Крастон, вперед, – скомандовал тем временем профессор Каллен, и девушки оживленно зашушукались, а некоторые так даже начали повизгивать от восторга.
В центр площадки вышел тот самый черноволосый парень, о котором говорила Алантелла, он театрально обвел взглядом толпу, развел руки в сторону и медленно взмыл в воздух. Затем он выполнил несколько пируэтов в воздухе, а потом плавно и медленно опустился, вызвав восторженный рев внизу. И я даже могла их понять, ведь при выполнении самых сложных трюков на нем даже волосинка не трепыхнулась.
– Сто сорок баллов, – сухо произнес профессор, не разделяя общего восторга.