— Спасибо, Илья. — тихо она прошептала. — Я твой должник….
Он громко фыркнул, поднялся и вышел, унося с собой йогурт. Ева перевернулась на спину и крепко задумалась. Что ему может быть нужно? Не просто же так он сидел с ней трое суток подряд? И счет выставить не спешит. Неужели работает ритуал?
В том, что Змееныш не человек, Ева больше не сомневалась.
Руки. За прошедшие дни русалка подробнейшее их изучила, пусть даже в сознание не приходя. Магия ярко искрилась на кончиках длинных пальцев Змееныша, готовая с них сорваться звонкой россыпью искр. Мальчишка был дик, не обучен, но одарен несомненно.
Ева села опять. На кухне тихо шумела вода, громыхала посуда, раздавались шаги. Потянуло вдруг запахом курицы, и она ощутила, как голодна. Просто мучительно. Желудок буквально прилип к позвоночнику.
Медленно встала, с ужасом поправляя повисшие сиротливо на бедрах мужские трусы. Действительно новые, даже бирка болтается на цепочке. Дорогущие, как и все то, что нацеплено на Змееныша.
Он постеснялся залезть в ее старый комод и копаться в белье. Зато раздевал ее не стесняясь. Так, лучше об этом не думать.
Ева с трудом доползла до стола, обнаружив открытый ноутбук, целую стопку своих старых конспектов и стул, принесенный из кухни. Чашку остывшего чая.
Совесть больно кольнула. Он все эти дни ни на шаг от нее не отходил, она помнила. А очнулась и сразу обидела. Вспомнился палец когтистый и слова бабки, оказавшиеся пророческими.
Медленно переодевшись, Ева с немалым трудом заползла в туалет, обнаружив там унитаз, выскобленный до совершенно сказочного состояния. И новенький коврик на холодном кафельном полу. И аккуратно сложенную гигиеническую пеленку на полочке для туалетной бумаги. Илья обживался как мог.
И странное дело: ее это вовсе не раздражало.
12. 9.1
Никогда еще кухня унылой квартиры не сияла такой чистотой. Не то, чтобы Ева была засранкой, нет. Просто ей даже в голову не приходило выскребать вековую плесень из плиточных швов и полировать тряпкой оконную раму.
Эта квартира требовала ремонта, но который у Евы не было денег. И сил тоже не было. И желание не появлялось. А теперь она робко сидела за выскобленным до зубовного скрежета старым столом и ела очумительно вкусную курицу под белым соусом, щедро приправленную чесноком. Никогда она не любила чеснок. Как и все нормальные двуликие. А тут вдруг оказалось, что курица с чесноком, — это нечто божественное. Еще одно доказательство Евиной ненормальности.