В деревянную ложку влезал и картофель, и густой белый соус с запахом сушёных боровиков, и внушительный шмат волокнистого мяса, тающего во рту.
— Создатель… — Илья прохрипел. — Неземное наслаждение. Пхвчемху так вкуфно?
— Всё своё, касатик, да из печки, да с огоньком…
— Да после ритуала, на фоне общего истощения, а магическая привязка вообще силы тянет нехило, — в скорости поглощения ужина Ева ничуть ему не уступала.
Или обеда?
Илья бросил взгляд на часы и замер, едва не подавившись картошкой. Часы тикали всё так же упорно, секундная стрелка двигалась по привычному кругу, но все остальные, покрытые копотью стрелки упорно и торжествующе оставались стоять на всё тех же местах. Половина десятого.
Совпадение.
Он поймал себя на пугающей мысли, странность происходящего Илью перестала тревожить.
— Вы – косплейщицы, что ли? — он бросил взгляд на девицу, потянувшись за тёплой корочкой пышного каравая.
Ела она аккуратно, умудряясь разламывать тупым кончиком ложки ломтики мяса так ловко, как будто орудовала ножом. Ему не ответили. Они даже переглянуться не соизволили.
— Ну эти... ролевики? LARP, или что у вас там, я не очень-то в теме.
— Ну, и что мне с ним делать теперь? — Ева ласково как-то спросила у бабки.
— Может, так и оставить? — ответила та, задумчиво ковыряясь в рагу. — Ему, чай, так полегче.
Ева тяжко вздохнула, потом посмотрела в окно. Тёмные стёкла выглядывали из-за ситцевых занавесок, загадочно отражая свет лампочки в доме. Значит, всё-таки ужин.
— Послушай, Илюша… — девушка аккуратненько водрузила деревянную ложку на край тарелки и снизошла, наконец, до беседы со Змеёвым. — Один раз говорю, молча слушай и не перебивай.
Змеев хотел было что-то ответить, но, взглянув на тарелку, решил молча есть. Мало ли, вдруг эти безумные бабы отнимут еду и заставят дрова им рубить.
Как это делается, Илья даже представлять себе не хотел.
— По пьяни ты сел на поезд из Питера в Воркуту и приехал сюда. Я понятия не имею, как умудрился добраться до нашей избушки, какими ветрами вообще тебя нам надуло, но вчера ночью ты грязный, мокрый, холодный и пьяный впёрся в наш с бабушкой дом. Я лично тебя отмывала, потом ещё барахло твоё в бане отстирывала.
— Это я понял и всё компенсирую…
Младшему Змееву так было стыдно впервые за всю пусть и недолгую, но довольно насыщенную жизнь. Неуклюже скребя ложкой по донышку миски, он прятал взгляд и краснел, как не выучивший стихотворение школьник у классной доски.