От волнения мои руки начали мелко трястись.
«Да говори ты уже!» — мне хотелось кричать, при этом тряся Илью за грудки, но в ответ я лишь отшутилась дрогнувшим голосом:
— Если сегодня из-за этого кто-нибудь от тебя залетит, обещаю на рождение шикарный подарок.
— Сплюнь! — возмущенно сверкнул глазами Туманов, вынимая из меня датчик. — Всё, можешь одеваться. И пошепчемся «девочками», — заговорщицки подмигнул.
Я не сплюнула, решив подгадить лучшему другу, и со страдальческим вздохом встала с кушетки.
Подрагивающими руками натянула одежду, а потом присела напротив Ильи.
Пока он копался в рабочем компе, принялась крутить головой по сторонам, чтобы не накрутить себя до изжоги. Внутри и так все тарахтело из-за плохого предчувствия.
Стены рабочего кабинета Тумана были обвешаны информационными плакатами: женская нижняя часть тела в разрезах и всевозможных проекциях. Пухлые улыбающиеся младенцы, торчащие вниз головой… Роженица в муках. Ее искаженное выражение лица и женская грудь в разрезе. С каплей вытекающего молока.
Я поморщилась и посмотрела на Туманова. Кажется, я поняла, почему он не хочет иметь ничего личного с женщинами. Ведь все это выглядело ужасно и крайне проблемно. Наводило какое-то тревожное ощущение, и я мысленно порадовалась, что когда-то выбрала офтальмологию.
То ли дело человеческий глаз! Я внезапно хохотнула, вспомнив, как месяц назад из приемного отделения на первом этаже кто-то умыкнул огромный макет органа зрения! Кому он понадобился? Для чего? И как вообще его смогли пронести мимо охраны?
— Так, Волкова, ты мне скажи, — прервав поток моего бессмысленного вспоминания, Илюша почесал щетинистый подбородок и сложил руки домиком, вперив в меня проницательный профессиональный взгляд, — ты рожать собираешься?
Меня пригвоздило к стулу, и я растерянно захлопала глазами.
— Прямо сейчас? — необдуманно ляпнула я и тут же исправилась. — Ну… когда-нибудь — конечно, но пока не от кого… — пожала плечами.
Он увидел это на экране монитора? Надпись, что мне пора рожать?
— Ну от кого — дело, Ален, десятое. Вопрос сейчас в тебе. Тебе тридцать пять, — вкрадчивым тоном напомнил мне мой «друг», что с его стороны было вообще не по-дружески!
— Намекаешь, что я старая?
— Ты — нет, — заявил твердо. — А вот твоя репродуктивная система, Алёна Алексеевна, стремительно стареет, — тяжко вздохнул Туманов и начал загибать пальцы для убедительности, считая: — постоянный стресс, отсутствие режима, здорового питания, регулярной половой жизни, что тоже очень немаловажно! — Илья выразительно дёрнул бровями, когда на последней фразе мои щеки вспыхнули, и добавил не как врач, а как друг: