― Отец просил позаботиться о твоём будущем, и я это сделаю. И клянусь Святыми Небесами, Миранда, если ты не выйдешь замуж за господина Тилли через два месяца, я выставлю тебя на улицу. Вот тогда можешь сколько угодно доказывать себе и окружающим, что женщина способна жить самостоятельно. Мне надоели твои выходки и капризы. Свои деньги ты получишь в тридцать, вот и посмотрим, как протянешь до этого срока. Уверена, уже через месяц не дорогой Каспер будет ухаживать за тобой, а ты сама приползёшь к нему, умоляя взять замуж. Так наш мир устроен, пойми. Или ты замужем, или на обочине жизни.
Племянница устало вздохнула. Подобные разговоры возникали едва ли не каждый день с тех пор, как она вынуждена была переехать к тётке, но до угроз дело ещё не доходило. И Миранда знала, что Эмма Грин лишь на людях благочестивая вдова, не чуждая благотворительности, а на деле сухарь, чёрствый и упёртый. Если она что-то сказала, то так и сделает. Именно поэтому отец Миры в своё время выставил из дому вдовствующую сестру покойной жены. По его мнению, эта дама дурно влияла на психику ребёнка, а её воспитательные методы подходили разве что для усмирения заключённых в тюрьме.
Миранда задумалась. Выходить за господина Тилли она совершенно не собиралась, и, похоже, пора срочно подыскивать какую-то работу, и узнать, где в городе сдаётся жильё…
Часть 2
― Да чтоб ему провалиться!
Вопль начальника сотряс стены полицейского управления, а в сторону мусорной корзинки, стоявшей у входа в его кабинете, полетел скомканный газетный лист. Именно в этот момент дверь открылась, и комок бумаги, коварно проигнорировав цель, врезался в лоб посетителя, сбив набекрень шляпу-цилиндр.
Мужчина застыл на месте, а его лихие рыжеватые усы печально поникли, когда рот сложился в удивлённое «О».
― Ох, Найджел, дорогой мой, прости! – сконфузился полицейский, растеряв весь запал.
― Да ничего, – пробасил визитёр, снимая перекошенную шляпу. – А что это вы, Фрэнк, бушуете? Сами позвали, а сами газетой меня, как щенка намочившего паркет…
― А как не бушевать? – снова взорвался господин Моррис, падая в кресло, тоскливо заскрипевшее под его невысокой, но весьма округлой фигурой, из которой особенно выделялись щёки с парой лишних подбородков, лежавшие поверх воротника и чёрного галстука-банта, и живот, напоминавший вместительный бочонок. – Ты вечерние газеты видел? Начальник полиции разводит руками в ответ на все вопросы… Разводит руками! А что я должен им сказать? Треклятые лоботрясы, только и умеют бумагу марать, да забивать людям головы чепухой. Ещё и слова перевирают! Им лишь бы заголовки кричащие были, чтобы раскупали их мерзкую газетёнку. Я тебе так скажу, вот ушёл ты из полиции, и хорошо! Иначе оказался бы, наверное, уже на моём месте, и всю эту кашу расхлёбывал. Что у тебя с лицом? – безо всякого перехода проорал седовласый служака.