— Ну раз никто здесь тебе не идет навстречу, значит, остается один вариант: тебе надо обратиться в свою Академию с жалобой. Расписать о пунктам, чем ты тут занимаешься, уточнить суть контракта, который заключала Академия с департаментом. Я сомневаюсь, что они выпускают секретарей, не тот уровень. А ты еще и отличница. Думаю, у тебя это единственный вариант. Такое мало кто делает, но все же…
И ведь чувствую, что не просто так он мне об этом сказал, а мысли его прочесть не могу, закрыты они для меня. Видимо, мощный артефакт. С одной стороны правильно, а с другой — ему явно есть что скрывать. И не будь я настолько взвинчена, наверное, не стала бы действовать впопыхах, но стоило услышать предложение, как я поступила необдуманно, на эмоциях, связалась с ректором и выдала все, что думаю о такой практике, о направлении, о шефе маг департамента. Ой, да много я чего сгоряча наговорила. Причем не стесняясь в выражениях, с душой. Ректора проняло, а ведь его мало кто мог вывести на эмоции. Мне удалось. Вон как зарычал.
Вот недаром мама всегда наставляла, что действовать надо с холодным разумом, сперва остыть, продумать все основательно, а потом действовать. Но это же я. Как приспичило, так и рубанула. Неудивительно, что довела ректора до сердечного приступа, а он высказал все свои претензии уже Хоташу, пригрозив направить комиссию для разбирательства. Все закрутилось, завертелось, а я с ужасом ожидала, чем закончится моя выходка. Три дня маг департамент лихорадило. Не знаю, я ли тому виной, или случилось еще что, а моя выходка только подлила масла в огонь, но сегодня Сторн влетел в кабинет так, будто за ним сотня грырхов гналась. Влетел и тут же впился в меня пронизывающим взглядом.
Так, Льяна, главное спокойствие, нельзя показывать страх. Я еще и голову повыше задрала, смотря ему в глаза. Наше безмолвное противостояние продолжалось несколько минут, он первым не выдержал. Бросил только:
— Ну, пошли, раз хотела настоящее дело. Не пожалей только о своем желании.
И снова накатила подозрительность, чувствовала подвох, но не могла сообразить, в чем он. И только когда меня почти втолкнули в зал заседания, где рассматривались дела в индивидуальном порядке по жалобам или искам, нахмурилась.
— И что мы тут делаем? — не совсем поняла, к моей работе это точно не относится.