Блондинка, невысокого роста, миниатюрная, но жалящая как пчела. Вот и Саню, по всей видимости, она цапнула не хило. Смотрел он на неё неотрывно, а затем облизнулся и подался ближе.
— Меня Сашей зовут.
— А я сама прихожу, — огрызнулась Вика и стряхнула с плеча невидимую пылинку.
— Всё, запал Вельцин, — ухмыльнулся Влад.
— Кто?
— Саня Вельцин, — кивнул в сторону бородача мужчина, — хороший мужик, но местами.
— Что это значит? — нахмурилась я.
— Это значит, что пусть твоя подруга будет с ним аккуратнее. Он привык к быстрым победам.
— А ты? — прищурилась я и внутренне напряглась.
— А я вообще святой, Нежка.
— Ой ли?
— Так-так, скажи ещё, что ты нимба над моей головой не увидела? — охнул Влад, а затем смазал производимый эффект и заливисто рассмеялся.
Я же только покачала головой, отпила немного игристого вина, а уже через секунду вновь обратила всё своё внимание на Вику, которая отчаянно дёргала меня за руку.
— Не могу, Неж, он меня бесит! Пошли танцевать. Немедленно!
— Ну пошли, — кивнула я, и мы обе походкой от бедра поплыли на небольшой стихийный танцпол у самых перил, где уже змеями извивались многочисленные девушки.
И принялись зажигать под очевидный и неприкрытый интерес Влада и Санька, который через минут двадцать не постеснялся встать с насиженного места, подхватив полный бокал Вики, и подойти к нам ближе.
— Какой заботливый, — прыснула я.
— Пусть о бороде и лысине своей заботится, — нарочито показательно отвернулась от мужчины Крынская и принялась отплясывать под клубный бит ещё пуще прежнего.
А с ней и я.
И так нам было хорошо, так весело отрываться, извиваться и вскидывать руки вверх, вычерчивать бёдрами соблазнительные восьмёрки, откидывать голову и закрывать глаза, что тревога о безрадостном будущем перестала так явственно маячить на горизонте. Теперь там уверенно стоял Влад. И красивый, и на вид обеспеченный, и умный, и даже с настоящими зубами, но всё же что-то скребло у меня за рёбрами и будто бы визжало: «кондуктор, нажми на тормоза!»
А мне куда тормозить? Я и так уже почти тридцатилетняя матрона. Практически старая дева. И плевать, что у нас возраст молодёжи продлили до почётных тридцати пяти. Часики ведь тикают!
Но я попыталась откинуть все сомнения в сторону, а потому всё танцевала и танцевала, пока музыка на танцполе не сменилась на нечто-то однообразное и укачивающее.