— Мы сегодня Петросяны, уважаемый. Уж не обессудьте, — а сама со всей дури скрутила подруге «крапиву», чтобы той не повадно было подставлять меня под монастырь.
— А жаль, — грустно вздохнул мужчина и отвернулся, — красивая вы девушка, я бы женился. Хоть завтра, мамой клянусь.
Ага...
Спустя с десяток минут в гробовой тишине мы всё-таки добрались до ночного клуба. А затем вышли из такси и устремились к горящей неоном вывеске. Я отчётливо чувствовала, как дрожат мои поджилки и превращаются в желе конечности.
Было страшно, ведь на кону стояла вся моя будущая жизнь. А тут вот — сплошная лотерея. И из мешка так хотелось вытащить породистого, холеного мейн-куна, а не подзаборного и с кучей блох безродного кошака.
— Готова? — спросила меня Вика на самом пороге заведения, а я тут же лучезарно улыбнулась ей во все свои тридцать два зуба и уверенно ответила.
— Нет!
А затем споткнулась на пороге и полетела куда-то вперёд, мысленно представляя себе ужасную картинку, где я позорно растянусь на грязном и мокром каменном полу. А ещё у меня обязательно задерётся подол моего розового платья, демонстрируя всем и каждому огроменную дырень на заднице священных трусов, будь они трижды неладны.
Но не успела я даже толком испугаться таких не радужных перспектив, как чьи-то сильные руки подхватили меня и прижали к мускулистой груди, пахнущей настоящим, стопроцентным, концентрированным мужчиной.
— Ох, я такая неловкая, — пробормотала я и подняла глаза на своего спасителя, а затем в моменте потеряла дар речи...
Хорош!
Холеный такой котяра, который знает о том, что он красивый и по максимуму желанный. Белая рубашка в облипочку по мускулистой фигуре, причёска модная — волосок к волоску, глаза смотрят хищно и с прищуром. Вот только одно портит картинку — такая, знаете ли, бородка козья, когда так и хочется взять ножницы и под самый корень её оттяпать.
— Всего-то? — медленно, чтобы произвести на меня максимально выгодное впечатление, растягивает губы в улыбке мужчина. — А я-то надеялся, что сразил тебя своей непревзойдённой мужественностью.
И рассмеялся, демонстрируя мне самые настоящие... унитазы!
— Ой, — решительно сделала я шаг назад, а услышав за спиной фырканье и кашлянье Вики, так вообще чуть с ума не сошла, сдерживая смех.
— Масик, ты чего тут завис? — с такими же отбелёнными фасадами подрулила к нам нимфа небесная. Губы — два пельменя. В вырезе — мечта Памелы Андерсон. На лицо — отретушированная у косметолога Барби: красивая, но не запоминающаяся от слова «совсем».