Но он упрямо терпел, прижимая ее к себе все крепче. Все плотнее.
Еще и успокаивающе поглаживать по спине умудрялся, и нежности какие-то шептать. Чем бесил Аню лишь сильнее. Изловчившись в какой-то момент, она укусила его за щеку. Вернее, попыталась. Но вместо укуса получился поцелуй. Правда, смазанный. Ведь… кто-то с невероятной силой оторвал их друг от друга. Без особых усилий. В одно касание. Отшвырнул Вадима в сторону. Вскрикнув от неожиданности, Аня оторопела, увидев перед собой его отца. И сказать, что Лев Сергеевич был взбешен – ничего не сказать.
Он выглядел настолько устрашающе, удерживая сына одной рукой, что хотелось бежать от него, очертя голову. Но вопреки здравому смыслу, Аня продолжала стоять на месте, будто в землю вросшая. И даже не удивилась, когда Вадим раздраженно освободился от родительской хватки. Но тот схватил его снова. За грудки. И встряхнул, будто щенка нашкодившего.
- Ты внезапно оглох? – ледяным тоном отчеканил мужчина. – Или отупел до такой степени, что перестал понимать значение слова «нет»?
Что ж… Вадим в долгу не остался. Сбросив с себя его руки, проскрежетал:
- Не лезь туда, куда не просят! Это наши с ней дела! Мы сами разберемся!
- Считай, что уже разобрались! – отрезал Лев Сергеевич. – Мы уезжаем!
- Ну так езжайте! Кто вас держит?
- Все мы, - строго, но спокойно обозначил свое присутствие и Бондарев.
Он подошел к Ане и пристально оглядел ее с ног до головы.
- Ты как? – поинтересовался вкрадчиво. – Порядок?
- Угу, - кивнула она, с тревогой наблюдая за Вадимом.
- Да делайте вы, что хотите! – огрызнулся он. – Только от меня…
- Ты забываешься, сын! – жестко осадил его Збруев-старший. Причем, сделал он это таким тоном, что даже Аня почувствовала себя жалкой, беспомощной и абсолютно никчемной. – Перед тобой сейчас не один из твоих прихвостней! Ты разговариваешь с отцом! И если я сказал…
- Осади, Лев! Не время и не место! – попытался вмешаться Ярослав Маркович, но не добился ровным счетом ничего. Хоть между ними вклинился, и на том спасибо. Посмотрев на Аню в упор, ректор велел:
- Иди в дом.
Но она не шелохнулась. Ее обуяли противоречивые чувства. Внутри нее все бурлило и кипело от негодования. И страха. Страха за этого идиота.
Ведь он откровенно провоцировал отца своим неповиновением.
- На выход! – скомандовал Лев Сергеевич. – Живо!