Он был сыном своего отца. Она была дочерью своей матери. Об этом можно легко сказать, едва взглянув на них... и при этом что-то в их лицах было общее. Ему так казалось.
Эрен в очередной раз сжал кулаки, пытаясь смирить гнев. Глаза застилала пелена ярости, язык с трудом отказывался сказать что-нибудь мерзкое. Хотелось. Безмерно хотелось бросить такое, что её заденет.
Сестра недоверчиво вошла в квартиру, и стала осматривать все вокруг. Аскетичные обои в бледно-бежевую полоску, деревянный шкаф для обуви. Она чуть прищурилась, а в следующую секунду раскрыла глаза, уставившись на совершенно голые стены холла. Обои стопкой рулонов лежали в углу, узкий диванчик был заслан несколькими слоями строительной пленки.
- У тебя… ремонт? - Обескураженно спросила Одетт, пока меж бровей проступала мимическая морщинка. - Очень неожиданно… наверно. Я, наверно, могу тебе помочь, если хочешь.
- Материально? - Андертест мерзко оскалился.
- Ну… нет… просто, как рабочие руки. - Она неловко опустила голову.
- Разувайся. Даже если здесь ремонт - моя квартира - не полигон. Не таскай сюда мусор.
Пахло бетоном и пылью. Двери двух комнат были заклеены такой же пленкой и бумажным скотчем, через несколько метров холл поворачивал вбок, вправо, и за поворотом, судя по всему, находилась кухня и ванная. Вместо изящной лампы, которая сюда просилась, на потолке висела одинокая жуткая лампочка.
- А ремонт во всех комнатах? - Лицо становилось непонимающим.
- Да. У себя я уже сделал. - Молодой человек прищурился, все больше поджимая губы.
Он знал все с самого начала. Знал про состав завещания, знал, и все равно среагировал так, словно слышал об этом едва ли не впервые. Не оттого, что практиковал актерское, а оттого, что сдали нервы. Поучаствовать в этой ситуации - совсем не то, что представлять её. Как ни пытался, мужчина так и не смог подготовиться к ней морально, и каждое утро думал, что мерзкая нотариальная бумажка - сон. Просто-напросто мерзкий, ужасный кошмар.
- А в какой комнате мне… можно жить? - Она подняла свои светлые, рыбьи глаза на хозяина квартиры.
- Твоя - налево. - Вновь лицо исказила ужасающая улыбка. - Там не прибрано, но тебе же все равно где спать, так? Лишь бы не на улице, верно?
- Ну, ну... - Одетт замялась.
- Чудно. - Андертест развел руками. - Тогда это твоя комната, дарю. Захочешь делать в ней ремонт - делай. Не захочешь - не делай, мне плевать.