- Это был твой твой парень? Там, во дворе. - Молодой человек отвратительно улыбнулся. - Вы друг другу подходите. Я бы сказал, идеальная пара. Только не смей впускать его даже в подъезд, не уверен, что он не занесет сюда микоз, или что-то в этом духе.
- Нет, это не мой парень, я не знаю, зачем он за мной ходит. - Одетт раскрыла глаза. Она сама не понимала, зачем взялась оправдываться, но из-за импульсивных оправданий становилось тошно. Что толку от чувств, если они к такому, как он? Они только мешают и унижают. - Ты в окно видел, да?
- Угу. Ладно, это не мое дело. Слушай, тебе ведь нужны деньги, так, сестрица? - Эрен прищурился, а за спиной девушки громко захлопнулась дверь. Сквозняк.
- Что ты мне хочешь предложить? - Она проглотила ком.
Судя по его лицу, и жутким, мерцающим в темноте глазам - ничего хорошего.
- Я человек… довольно занятой. - Андертест чуть прищурился. - И, вечерами, часто хочу отдохнуть. Будешь моим посыльным? Я дам тебе документы, а ты доставишь их, куда нужно. За одно мы будем меньше видеться и мозолить друг другу глаза. Что скажешь? Я дам тебе… пятнадцать долларов за поездку. Средняя рыночная цена за час работы посыльным.
- Развозить документы? - Она медленно подняла брови, затем напряглась и замялась. - Ну я сейчас, в общем, тоже устала, и хочу есть. - Одетт нервно обернулась. Сильнее всего её беспокоил вопрос, стоит ли под окнами рыжий ублюдок, потому что если да, никакие деньги не стоили того, чтобы снова выходить на улицу.
- То есть, пойти навстречу ты мне не хочешь, так?
- Я… я не отказывалась. - Кулаки сжимались сами собой. - Мне правда нужна работа, я не очень богато живу. Можно сказать… совсем не богато, но прямо сейчас я устала, и… я не хочу пересекаться с тем парнем на улице. Если он все еще там стоит, я не пойду.
Мужчина поджал губы. В следующую секунду раздался звонок в дверь, Одетт нервно вздрогнула и обернулась.
- Очень жаль. - Процедил Эрен. - Иди к себе и не высовывайся, чтобы я тебя не видел больше.
Девушка стиснула зубы, разулась, и быстро пошла по бетонному коридору к себе. Вот почему “братик” её так отчаянно сплавлял, сзади тут же послышался слащавый знакомый женский голос.
Свинцовый осадок захватывал тело, дышать становилось тяжело. Иногда накатывала злая, абстрактная ревность, иногда студентка горько усмехалась сама себе. Ревновать в её ситуации - самое низкое, что можно себе позволить, но с чувствами ничего нельзя было сделать, просто ничего. Нельзя заблокировать, невозможно выключить, невозможно забыть или стереть. Этот свинцовый осадок заставлял смеяться над собой, упрекать себя в глупости и слабости.