─ Ясно, ─ протягивает подруга, насмешливо глядя на меня. ─ Отказ у тебя только на словах. А вот в сердечко он тебе уже запал.
─ Да ничего он не запал, ─ хмыкаю я и заталкиваю в рот кусочек пирожного. ─ Внешняя красота не подразумевает внутреннюю. Он как лук, который случайно закатился под кухню, сгнил там и воняет без конца. А ты даже не понимаешь, как от этого избавиться.
─ Аллегории у тебя, Лисицина, что надо. Браво просто! ─ усмехается Аня. ─ Это как же надо фанатеть от парня, которого ассоциируешь с гнилым луком, чтобы продолжать с ним общаться.
─ Да ну тебя, ─ хмыкаю я. ─ Ты просто не понимаешь, какой он, вот и ржешь. Вот давай я тебя с ним познакомлю, и ты сразу все поймешь. Он как раз сегодня очень настойчиво просил встретиться.
─ А давай, ─ решительно отвечает подруга, а я тут же теряюсь.
Встретиться с Волковым, чтобы что-то доказать подруге, это же верх глупости.
─ А чего это ты сразу притихла? ─ ухмыляется Анька. ─ Струсила с ним встречаться?
─ Пф-ф, ничего я не струсила! Вот прямо сейчас ему и напишу! ─ выпаливаю я и хватаю телефон.
─ Да погоди ты, ─ останавливает меня, накрывая мою руку своей ладонью. ─ Я ж пошутила, Лиз. Не нужно с ним встречаться, если тебе от этого будет плохо. Да и вообще, заблокируй его номер нафиг, и дело с концом.
─ Все равно не поможет, ─ вздыхаю я. ─ Он ведь друг парня, на которого я теперь работаю в баре. И его присутствия в моей жизни не избежать в любом случае.
─ А ты этого вообще хочешь? ─ щурится она. ─ Ну, избегать его? Или ты кайфуешь оттого, что происходит между вами?
─ Я не знаю, правда, ─ честно отвечаю, покачивая головой. ─ Если говорить чисто между нами, то… В общем, я без ума от него, вот что! Я с ним стала какой-то адреналиновой наркоманкой, и теперь мне нужна доза, которую дать может только он. Но я ведь понимаю, к чему это все приведет. Вот и пытаюсь держать дистанцию, хотя получается совсем фигово.
─ И к чему это приведет, Лиз?
─ К разбитому сердцу, ─ грустно отвечаю я. ─ Он ведь добьется своего и испарится из моей жизни так же быстро, как и появился в ней. Нужно быть идиоткой, чтобы верить, что именно я стану для него той единственной и неповторимой, от которой он уже не уйдет. А он убежит ведь, сверкая пятками, как только новая юбка замелькает на фоне.
─ Боишься неоправданного риска, я понимаю, ─ кивает она. ─ И страдать потом боишься. Но только сейчас ты запрещаешь себе делать то, что хочется, и уже сама себя заставляешь страдать. Есть ли смысл?