В камере, больше похожей на казарму, одновременно находилось около сорока заключённых. Как в любом женском коллективе кучковались в группы по интересам. Основным интересом в тюрьме - была ненависть к какой-либо из «сестёр по несчастью». В такие социальные игры Савельева никогда не играла ни тут, ни на свободе, поэтому несложно догадаться, что сам по себе этот факт уже стал поводом для того, чтоб ее ненавидели сразу несколько альянсов. Но основной причиной ненависти все же была ее красота. В помещении были и другие симпатичные женщины, но такой яркой красоты не было ни у одной из них. В СИЗО никто не мог пользоваться косметикой, потому то, что досталось от природы слишком бросалось в глаза.
Огненно-рыжий цвет волос в сочетании с голубыми глазами, алебастровой кожей и ладной фигурой - был убийственным коктейлем, который выделял ее среди остальных. А ещё она расстилала одеяло на полу и вспоминала фитнесс, который регулярно посещала на свободе, выгибаясь как кошка, чтоб хоть немного размять затекшие мышцы. Демонстрируя свою пластику и гибкость, Савельева вызывала дополнительный взрыв негатива в свой адрес. Словом, Ника, сама того не замечая, провоцировала выработку у всего женского коллектива лютой зависти, которая рано или поздно должна была найти выход.
Перед самым отбоем они незаметно окружили ее и одновременно навалились со всех сторон. Ника рьяно отбивалась, кого-то даже умудрилась укусить, но их было слишком много. Ей закрыли рот рукой, заломили руки за спину и прижали животом к постели.
- Если не хочешь, чтоб я тебя порезала, не дергайся, сука! - услышала она шипение над своим ухом.
А дальше, пока не пришли конвоиры, заметившие шум и несанкционированный сбор вокруг кровати Савельевой, они маникюрными ножницами криво выстригали ей локоны, превращая во взъерошенного ежика.
- Вот так, сучка! А то ходишь тут жопой вертишь перед Прохоровым! А теперь будешь домовенком Кузей, на тебя никто и не взглянет, - приговаривала та, что в руках держала ножницы.
Сексуально-озабоченный Прохоров часто предлагал свою протекцию взамен на интимную близость. И та, что согласилась на такие условия, совсем не желала их потерять из-за Ники. Они почти завершили экзекуцию, когда в камеру ворвались конвоиры:
- А ну отошли! Быстро разошлись по своим койкам!