Куда сложнее дался ужин с Ромой. Потребовалось много усилий, чтобы делать вид, что прошлого у нас нет.
Денис уснул быстро, а я, сколько ни переворачивалась с бока на бок, уснуть не могла. Сдавшись, накинула халат и вышла в кухню. Раньше у нас всегда была мелисса, но сколько ни шарила по полкам, найти её не смогла. Вот, пожалуйста, первые перемены.
С раздражением закрыла шкафчик, повернулась и чуть в обморок не грохнулась. Закрывающий дверной проём тёмный силуэт напугал до жути. За полгода я привыкла к пусть и относительному, но одиночеству, и появления Ромы никак не ожидала.
— Не спится? — спросил он, пройдя в кухню.
— Твой сын любит делать дела по ночам, а я, знаешь ли, не привыкла к такому.
Он хмыкнул.
— Может, дело не в памперсах, а в остром соусе, который ты подчистила?
— Острый соус спать мне никогда не мешал. У меня нет проблем с желудком.
Раньше мы могли разговаривать о чём угодно, сейчас в каждом слове сквозил сарказм. Рома подошёл ближе. На нём были только боксёры на размер больше нужного, в которых он всегда спал. Я сама покупала их. Именно эти, с надписью на резинке.
— Я не нашла мелиссу.
— Она кончилась.
— Понятно.
Повисла тишина, но ни один из нас не спешил уходить. У меня на языке вертелся миллион слов, тысячи коротких острых фраз, но я молчала.
— Ты почему встал?
— Не знаю.
И опять повисло молчание. Первый раз, когда я оказалась у Ромы дома, и то было лучше. Ни моих чашек, ни занавесок, и я, полная надежд и веры в лучшее.
— Кажется, здесь было ещё что-то.
Рома открыл верхний шкаф. Самый высокий, до второй полочки которого я доставала только с табуреткой.
— Ромашка, — подал мне коробку.
Я молчала. Ромашка. Так я называла его в минуты особенной нежности. Рома-Ромка-Ромашка. А она его как называла?
— Я спать лучше пойду.
Хотела уйти, но он остановил меня. Мы опять встретились взглядами.
— Тебе же не спалось.
— Ну и что? Там… Там твой сын. Я же няня, мне надо за ним присматривать.
— Можешь присмотреть за мной.
— Ром, в чём дело? Мы, кажется, всё решили.
— Решили, — сказал он и отпустил меня.
А я всё равно осталась на том же месте. Понимала, что хочу, чтобы он удержал. Глупое женское желание, чтобы переубедили, чтобы дали почувствовать, что нужна. Да пусть бы он хоть иллюзию создал!
— Передумаешь — возвращайся.
Я фыркнула и ушла в детскую, хотя готова была остаться, если бы он попросил. Присела на край расстеленного дивана. Время — половина третьего, первое утреннее кормление — ни свет ни заря. Прогулка, кормление, прогулка… Мне бы радоваться, дуре, а хотелось выть. Слышала, как в кухне Ромка позвякивает посудой, и с трудом сдерживалась, чтобы не вернуться. Я — няня, он — мой работодатель. Это всё, что нас теперь связывает. И плевать на чувства.