– Что ж ты мне про дружка-то сразу не сказал? – удивился Илья.
– Да сдался он тебе, хрен с ним. Я же говорю, разругались.
– Ну-у, сегодня разругались, завтра помирятся. Может у них любовь?
– Да пошёл ты! Любовь – морковь. Тебе-то что? Ты на ней жениться собрался?
– Ладно, – махнул рукой Илья, – проехали, давай дальше.
– Так вот, я и говорю. Потом заезд тот. Там было много, как бы это сказать, несемейных, молодых парней и девок. Вот они и гулеванили. Фая говорит, каждую ночь, пьянки-гулянки. Танцы. Разожгут костры возле волейбольной площадки и пляшут до рассвета. Директор уже начальству жаловаться собирался. Ну и Анька твоя с ними. Каждый день под утро являлась, а потом дрыхла до обеда. Как сегодня, да ты сам видел. Она с ними хотела уехать, да директор не пустил, сказал сволочь, что пока смена не приедет, будет работать, а не то зарплату за весь месяц не получит. Вот она и осталась. Если б не он, ты бы сегодня её здесь уже не увидел. Ту-ту!
– А сейчас она где, не знаешь?
– Да дрыхнет наверно опять, на пляже. Что-то вроде она про это говорила.
Они помолчали, глядя на озеро и на виднеющиеся в отдалении белые треугольники парусов.
– Пойдем, что ли в бильярдишко перекинемся? – предложил Марек, лениво потягиваясь.
– Пойдем, – согласился Илья.
– В бильярд-то, надеюсь можно без штанов? Слушай дружище… – сказал вдруг Марек, – ты только не подумай чего. Просто я тебе, как другу хочу посоветовать. Ты с этой девчонкой поосторожнее. Я ж тебя дурака знаю, ты же влюбишься, как кот. Сердцем чую, это оторва ещё та. Хлебнёшь ты с ней.
– Эх, Марек, – отвечал ему Илья, – хлебнуть бы с ней!
***
Она появилась внезапно, из только что сгустившихся сумерек. И шагнула прямо к костру. А может, они просто ждали её с другой стороны и смотрели не туда. Во всяком случае, её появление в первый момент осталось не замеченным.
– Эй, мальчики, – позвала она, – кого-нибудь ожидаем?
Они разом обернулись.
– Господи, Анюта, – сказал Марек, – так ведь можно и заиками остаться.
Она довольно улыбалась. Рот у неё был большой, а губы полные и яркие от помады. Костёр загорелся сильнее, и Илья заметил, что верхний ряд зубов у неё был идеально ровным, а в нижнем – два передних зуба немножко заходили один на другой, что, впрочем, не портило впечатления от её улыбки. Она стояла перед костром, расставив ноги, обтянутые голубыми линялыми джинсами, засунув большие пальцы рук в петли для ремня. На ней ещё была жёлтая короткая майка-топик, как тогда носили, где на одной стороне написано Yes, а на другой No.