– Сейчас.
Поднимаюсь и иду к барной стойке. Невольно рассматриваю альфу. Так и сидит один, надеюсь, пошутил и не меня ждет. Не до него сегодня точно.
Короткостриженый затылок, переходящий в широкую шею. На ней поблескивает тонкая золотая цепочка. Мышцы растекаюсь по рукам и спине, дышит просто уверенностью в себе.
– …Мне бы ваше спокойствие, Артем, – кивает бармен парню, когда я бесшумно подхожу к ним.
Артем, значит…
– Не завидуй никогда ничьему спокойствию. Возможно, там, внутри, – бьет себя в грудь, – такая война, о которой ты ничего не знаешь. И не захотел бы и заглянуть.
Весь этот его образ альфа-самца теперь еще и накидывает на себя мантию глубокого человека.
Боже, я не хочу ничего о нем знать. Мне просто…
– Можно стакан воды? – снова вклиниваюсь в их беседу.
– Минуту, – кивает бармен и оставляет нас.
Мужчина, улыбаясь, смотрит на меня, как на стейк, который сам к нему пришел, чтобы его съели.
– Передумала? – расслабленно улыбается своей уверенно-естественной ухмылкой. Рожден, чтобы у девушек таяли от него трусики, только на меня это слабо действует.
– Нет.
Становлюсь рядом. Жду воду.
В носу щекочет глубокой мужской туалетной водой. Якоречки будто ставит прикосновением, ароматом. Мне не нравится это все, но тело странно реагирует.
– Минут пятнадцать вам еще хватит с подружкой?
– Пфф.
– Ваша вода.
Забираю стакан и возвращаюсь к подруге.
Инна заканчивает переписываться и переворачивает телефон экраном вниз.
– Ин, ты сказала, что он не знает, почему ему не сказала?
– Я не знаю, оставлять ли ребенка.
– В смысле, ты не знаешь? Оставлять, конечно.
– А растить как, а если он не захочет?
– Ну, так ты его хотя бы спроси, а потом вместе решите. А если захочет?
– У меня все было распланировано. Учеба, потом ординатура.
– Возьмешь академ.
– Возьмешь... Тут уже если только в декретный идти. А кому я через два года нужна буду? Все забуду, практики не наработала.
Я даже представлять себя не хочу в ее ситуации.
– Почему со мной все сразу? – вытирает слезы, а они все льются и льются. Никогда ее такой не видела. Даже в самые сложные времена.
– Любишь его?
– Очень.
– А он?
– Пока не знает о ребенке, да.
– Значит, узнает и тоже обрадуется.
– Он зовет меня с собой в Европу, познакомить с родителями хочет.
– Он что, иностранец? – отпиваю свой коктейль.
– Нет, русский, родители просто уехали на год. Вот он к ним собирается и меня с собой зовет.