Делаю глубокий вдох и говорю:
— Это несправедливо. Вы прекрасно знаете, что это не я украла бумаги.
— Доступ был только у тебя, — проникновенно тянет Равиль Вахтангович, склоняя голову чуть набок.
— Не только.
— Хочешь сказать, совладелец фирмы украл их?
Хочу, но не буду.
У нашей фирмы два совладельца. Я даже не знаю, как их зовут, и в жизни не встречала. Но в последнее время у «Тайгер групп» начались трудности.
Деталей не знаю, но работы у всех стало больше, а начальников нескольких отделов уволили. Поползли слухи, что учредители рассорились и теперь воюют за то, кому достанется компания.
— Молчишь, — констатирует директор. — Правильно делаешь. А то ведь можно и договориться, Анечка.
Он делает сильное ударение на моём имени. Специально, сволочь, издевается.
Кажется, он раньше и без того догадывался, что мне не нравится такое обращение, ведь я намекала как могла. Жестами, взглядами, мимикой. А теперь и вовсе прямо сказала.
Но нет, продолжает.
— Понимаешь, Анечка. Те документы были очень-очень важны. Тот, кто ими обладает, может сделать серьёзные вещи.
Чувствую в себе силы огрызнуться:
— Я знаю, что это за документы! Сама составляла. По сути, это ключи от всей «Тайгер групп».
— Вот именно, дорогуша, — скользко улыбается Равиль Вахтангович.
«Почему я даже в мыслях называю его по имени-отчеству? К чёрту! Просто Равиль. Он мне никто. Теперь даже не начальник».
Я, конечно, ещё ничего не подписала, но уверена, что на попятную директор не пойдёт. По крайней мере, раньше никогда так не делал. Это мне в нём даже нравилось.
Несмотря на дрянные манеры и высокомерие, руководителем он был решительным и хватким.
— Поэтому ещё раз: скажи спасибо, что для тебя всё обошлось без проблем, — Равиль Вах... просто Равиль выжидающе смотрит на меня.
— Не скажу, — чувствуя себя упрямой девчонкой, с вызовом бросаю я.
Вот теперь, кажется, он действительно сердится. Серые глаза приобретают оттенок стали, густые чёрные брови сползают вниз. От насмешливой улыбки не остаётся и следа.
Чувствую себя дурой. Зачем полезла в бутылку? Надо было просто покаяться для виду, подписать приказ об увольнении и уходить восвояси.
Но если бы всё было так просто.
— Вы меня подставили, — используя последние крохи смелости, говорю я. — А что, если один из учредителей потом приедет ко мне домой и будет требовать документы? Что я ему скажу?