Мой желудок все-таки выворачивает наизнанку. Я откашливаюсь, пытаюсь прийти в себя и еще дальше отползти от места пожарища, но чувствую, что мое платье за что-то зацепилось.
Непонимающе перевожу глаза и вижу армейский сапог, удерживающий меня.
Когда поднимаю глаза наверх, невольно кричу от ужаса…
Ахмад смотрит на меня, плотоядно улыбаясь.
Его жуткая улыбка может говорить только об одном- он победил…
-И снова здравствуй, красавица Майя…- нагибается, хватает меня за затылок и поднимает, заставляя смотреть в свои глаза, удерживая меня за волосы.
Проводит по губам. Медленно, словно бы изучая.
-Какая идеальная красота… Жаль, что он успел испортить тебя…, впрочем, Мне всегда доставались игрушки за старшим братом… Почему сейчас должно быть исключение?
Меня приволокли во дворец, как рабыню. Связав и бросив во внедорожнике к его ногам. Чтобы я с лихвой прочувствовала унижение.
Вторая его порция обрушилась на меня, когда меня втолкнули в тронный зал, уже, очевидно, занятый захватчиками в лице Ахмада и его верного союзничка, правителя Ашанти- сопредельного государства, который, подобно троянскому коню, прибыл в Киренаику с государственным визитом, а в итоге ударил ножом в спину радушного хозяина… Как подло и бесчестно…
-А вот и трофей, Хаммуда (араб. - уменьшительно-ласкательный вариант от Ахмад), - произнес ашантиец плотоядно, оглядывая меня, в клочьях одежды, с ног до головы, - хороша… Тамер знал толк в женской красоте…
Подходит, хватает за подбородок и сжимает лицо пальцами до боли.
-Убери руки, - слышу жесткий голос Ахмада, - она моя… Это условие стояло изначально…
Ибрагим Трео усмехается, но отпускает и отступает.
-Проблема всех мужчин клана Маррифи в том, что вы слишком большое внимание уделяете женщинам… Слишком няньчитесь с ними… А итог мы видим… Это ведь твоя достопочтенная мать, дорогой Ахмад, настропалила тебя подняться против отца… а он пригрел на своей груди змею…
-Замолчи…- цедит сквозь зубы Ахмад. Его глаза наливаются яростью я незаметно пячусь назад, надеясь стать для них двоих невидимой. Тщетно…
- В твоих руках все женщины его гарема. Зачем нужна эта? Которая знает так много… Почему бы не позабавиться с ней вдвоем и не убрать? - я смотрю на Трео- и дрожащее от страха тело начинает бить почти в конвульсиях. Этот человек жесток и безжалостен не меньше, чем Ахмад. Но в отличие от Ахмада, который, очевидно, испытывает в отношении меня какой-то пунктик, ему на меня плевать, а значит, он не колыхнется, чтобы шлепнуть меня, как мошку…