Ее слова доходят до меня не сразу, но как только доходят, я быстро собираю волю в кулак и пытаюсь подняться, хоть у меня и не получается…
-Быстрее! Ахмад может вернуться в любой момент! Поторопись! Это в твоих же интересах.
Мы ныряем в какой-то пролет, а потом долго спускаемся по винтовой темной лестнице. Мне плевать, что будет дальше. Хуже не будет точно. Даже если сейчас она приведет меня в пасть ко льву…
Мы оказываемся у очередной поросшей мхом и запыленной временем двери. Зулайха разворачивает меня к себе. Мы смотрим друг другу в глаза.
-Он мертв, - произношу я одними губами и не выдерживаю, начиная плакать, - мой Тамер мертв… Зачем? Откуда в Вашем сердце столько зла?! Вы ведь знали, что его убьют, когда помогали им совершать переворот!
Я не знаю, что хочу услышать от нее. Возможно, хотя бы увидеть в ее глазах хоть толику сожаления… Тщетно…
-Он никогда не был твоим, глупая… Я спасла тебя! Живой Шейх Тамер никогда бы тебя не отпустил! Ты была лишь его игрушкой! А я дала тебе свободу! Беги из этого мира! Быстрее! И никогда не возвращайся! Снаружи тебя ждет машина! Она вывезет тебя к людям Чернова, и они переправят тебя на родину.
-Даниил мертв, - безжизненно отвечаю я, потому что помню, как разнесло на мелкие кусочки нашу машину, когда мы пытались скрыться от Ахмада и его своры… Даже если бы он и выжил, то его явно либо добили, либо пленили…
Зулайха хитро усмехается.
-Не стоит недооценивать этого черного джинна, коварного и изворотливого, как сама пустыня. Мой совет- держись Чернова! Этот мужчина способен полюбить тебя и сделать счастливой! Вы с ним из одной культуры, из одной среды! А вот лев не может дружить с ланью! Оставь мысли о Шейхе! Так или иначе, Майя, у тебя больше нет времени на сантименты. Другого я тебе предложить не могу! Можешь оставаться безвольной игрушкой и вернуться в постель к Ахмаду. Нежным он с тобой точно не будет, поверь, - жестко хмыкает.
Меня снова передергивает от одной только мысли о ненавистном младшем брате мужа…
Мужа… Звучит так непривычно… Так болезненно… Я еще не успела привыкнуть к статусу, подаренному мне Тамером вместе с его любовью… а кто я теперь? Вдова? Вдова Шейха, обреченная вечно оплакивать свою искреннюю любовь к нему?
Губы снова задрожали.
Зулайха распахнула с усилием тяжелую дверь, от чего нас резко обдало жаром и песком. Хамсин (араб. - сильный песчаный ураган в пустыне Северной Африки) не желал затихать, словно бы вторя всему драматизму, происходящему сейчас в судьбе Киренаики.