– Да! – а что я должен был еще сказать? Не дурак же я отказываться от приятного.
* * *
Мы встретились через полчаса в моем дворе. Белла, одетая в короткий яркий сарафанчик, стояла рядом с большим старым джипом на высоких колесах. Оказывается, она на нем приехала. Приехала не одна, с водителем, здоровенным детиной, одетым, несмотря на жару в кожаную куртку. По виду типичный браток – сломанный нос, заросшая щетиной морда, бритая башка с прижатыми по-борцовски ушами. Большие темные очки довершали образ сериального бандита.
Увидев его за рулем, я, было, нерешительно остановился, но Белла уже приветственно махала рукой. Ее тонкая фигурка в цветастом платьице отчаянно дисгармонировала со стоящим рядом механическим чудовищем, старым и давно не мытым, а также с его аутентичным шофером. Новенький блестящий кабриолет подошел бы ей куда больше. Особенно со мной, в качестве водителя.
– Садись, не бойся, – она открыла заднюю дверку и, подавая пример, забралась в машину.
Вот еще, бояться! Я решительно полез следом и уселся рядом с ней. Интересно куда они меня повезут? Надеюсь, не в темный лес убивать? В голове всплыла киношная фраза: «я еще слишком молод, чтобы умереть». Или там была: «молода»?
Пока так размышлял, джип вырулил со двора и бодро покатился по пустой, ввиду воскресного вечера, улице.
Белла молчала, и мне тоже приходилось молчать. Водила включил радио, разумеется «Шансон». Салон джипа наполнили аккорды блатной мелодии, сопровождаемые характерными словами: «Идут на север, срока у всех огромные, кого не спросишь у них указ. Взгляни, взгляни в глаза мои суровые! Взгляни, быть может, в последний раз!»
От этого «в последнего раза», мне стало как-то особенно не по себе.
Когда я уходил, мамы дома не было, Лёльки тоже. С одной стороны, это хорошо, потому что, если бы мама увидела в окно, что её сын садится в незнакомую машину, да еще с такой компанией, она бы очень сильно начала беспокоиться и названивать по телефону. Пришлось бы что-то врать и выдумывать, а врать ей я очень не люблю, да и все равно, вранье вышло бы неубедительное.
С другой стороны, это очень плохо, потому что, когда выходил из подъезда двор был совершенно пуст. Ни знакомых пацанов с пивом и девчонками, ни детей в песочницах с пасущими их мамашами. Даже всегдашние бабки, обычно гроздьями населяющие скамейки, и те куда-то запропастились. А это значило, что никто не видел и не знает, когда и с кем уехал шестнадцатилетний подросток Данила Полозов!