Сел и начал руками водить по воздуху.
– Русакова, гадина! Помоги, иначе я точно ослепну.
– Сейчас. - Вскочила и схватила его за руки. Мне вдруг стало так страшно, что он и правда потеряет зрение из-за меня, что я быстрым шагом направилась к выходу. Неизвестно, какой химозы напихали в пирожные? - Аккуратно передвигай ноги, мы идём в туалет.
– Дай салфетки! Какой туалет? - Выдернул свои ладони из моих и загнул белоснежную футболку. Вытер ей лицо. Но я смотрела не на лицо и не руки мужчины, нет!. Передо мной были лишь мышцы живота, от которых я не могла оторвать взгляд. Пресс был таким упругим и крепким, что я невольно залюбовалась. Захотелось коснуться его и пощупать.
– Нет. Не помогло. Блядь! - Выругался Горский, и я сделала шаг назад. - Веди меня в туалет. Надо смыть эту дрянь из глаз. Жжёт невероятно.
– Прости меня Артём Романович. Я не думала, что так получится, правда. И кстати, нечего было лезть, я же предупреждала.
– Короче, Русакова, если я ослепну, будешь моей собакой-поводырём.
– Я подумаю, над этим заманчивым предложением. - Усмехнулась и повела Горского в ближайший туалет. По случайному стечению обстоятельств ближайший был женский. Мужской туалет находился на другом конце этажа. Вот такая несправедливость.
Хорошо, что была ночь и нас никто не видел, как мы шли по этажу. Я вела ничего не видящего анестезиолога в женский туалет. Лицо его было испачкано кремом, футболка и руки тоже. Он морщился и постоянно кривился от боли, а я лишь поджимала губы и надеялась, что всё обойдётся.
Когда мы смыли весь крем из его глаз. Я посмотрела на него и ахнула. Лицо было красным, а в глазах полопались сосуды.
– Что? - Спросил Горский и посмотрел на себя в зеркало. - Ну теперь лечи меня, Русакова. И попробуй только слиться.
– Я и не думала. - Хмыкнула и, сложив руки на груди, посмотрела на недовольного мужчину. А потом он снял с себя грязную футболку, обнажив полностью свой торс, и бросил её в раковину.
– Надеюсь, ты поняла, что нужно с ней сделать? - Хмыкнул и сделал шаг ко мне.
– Нет! - Выставила вперёд руки. - Даже не смей. Там есть ещё одно пирожное.
– Хахах! Ради твоих поцелуев я готов потерпеть. - Схватил меня за талию и накрыл своими губами мои.
13. Глава 12. Горский тебе не пара.
И тут же получил пощёчину. Хлёсткую и, похоже, болезненную. Потому что его щёки и так красные от крема, стали бордовые.