- Оно так, Валерия. Только тебя все равно вызовут к следователю. Ты – единственный свидетель, который видел кукушку, подбросившую ребенка. Так что не отвертишься.
Падаю в кресло, в отчаянии закрывая лицо руками.
- Ну-ну-нууууу. Вот этого не надо. Ты не сделала ничего предосудительного. Но пройти через встречу со следователем придется. Без этого никак.
- Да я понимаю! – отвечаю обреченно. - Но тогда хоть не будет ребенка. Не могу смотреть в доверчивые глазки Юляши. Я ведь предала ее. Обещала, что буду рядом, что не дам в обиду. А сама…
- Так, давай не будем сопли распускать. Никого ты не предавала. Просто поступила, как того требует закон. А дальше – дело полиции найти мать или эту пройдоху, которая оставила у вас ребенка. И вообще, давай не будем нервы драть, а выпьем, наконец-то, чаю с обещанным пирогом. Или что-нибудь покрепче? А? День ведь вон какой сумасшедший.
- Делай, что хочешь. Мне все равно.
Яна быстренько собирает на стол и достает бутылку красного. Полбокала вина делают свое дело. Меня прорывает на слезы. Рыдая, признаюсь подруге, что эти два дня перевернули всю мою жизнь, все представления о любви, верности, порядочности и еще о многом другом, в чем я никак не могу разобраться.
- Ты понимаешь, я теперь не знаю, люблю или ненавижу мужа. Ненавижу, понимая, что он наверняка изменил мне. Был с другой в очень тяжелый жизненный период для мня. Мама тогда находилась между жизнью и смертью. А он, быть может, кувыркался с какой-то стервой. А может, и не с одной! Одна из которых родила от него ребенка. Как постичь такое?!
Но самое ужасное, что я по-прежнему люблю его. Порой верю его словам о верности и любви ко мне. Порой готова гнать его с глаз долой. А сегодня, представь себе такой ужас, чуть было не согласилась на близость с предателем. Да какое там чуть было! Чушь. Если бы из соседней комнаты не раздался плач проснувшейся Юляши, то, конечно же, отдалась бы ему со всем сладострастием, накрывшим меня без остатка. Каждая клеточка моего тела горела страстным желанием его поцелуев, его объятий и близости.
Янка, мне так стыдно! Перед собой стыдно за этот порыв, когда мною руководила только безумная страсть, отключившая на тот момент дремлющий мозг. Я вся превратилась в одно непреодолимое желание.
Что это, Яна? Может у меня раздвоение личности. Может я – это вовсе не я, а какая-то неведомая женщина, вдруг проснувшаяся во мне и отключившая на мгновение мои мозги? А?