– Короткий рабочий день, например, досрочная пенсия, усиленное питание… зависит от пользы.
– А вот, например, волшебник? Какую пользу он может приносить?
Сокол не донес ложку до рта и пристально посмотрел на Ивана:
– Волшебники не могут приносить пользу. Только вред. Поэтому у нас тут практически нет волшебников. И – на будущее – не стоит поднимать эту тему в Нашем городе.
Наступил четверг. Ивана трясли за плечо. Не так агрессивно, как накануне, но все же трясли.
– Доброе утро, Сокол!
– Добренькое утречко! Ты кто? Ах, да, тебя зовут Иван. Что-то такое припоминаю. Странно, голова, вроде, ясная, а тебя помню плохо. Ладно, потом разберемся, – он махнул рукой, – поторопись, а то все самые общественно полезные дела расхватают! Все, я побежал. Куда идти, знаешь?
Иван знал. Он не помнил, а именно знал, что ему нужно в общественную приемную. Зачем? За общественно полезным делом, разумеется! А за каким именно общественно полезным делом? Юноша в задумчивости замер, занеся ногу над сапогом. Вчера ведь он что-то придумал. Предыдущие дни в памяти были расплывчаты и туманны.
– Какой сегодня день? – ни к кому не обращаясь поинтересовался Иван.
Задумался, перебирая мысленно дни недели. И сам же ответил:
– Четверг. Значит вчера была с… четверг… а позавчера тоже был четверг. А что было до этого?
До этого когда-то давно он, кажется, отправился в Красенград. Да, он начертил посохом пентаграмму перехода и… наступил четверг. И этот четверг продолжается уже третий день подряд! Память начала медленно проясняться. Вчера? Кажется, вчера… точно, в четверг он решил покинуть Наш город. И, помнится, даже попытался телепортироваться. Но ничего не вышло. Значит нужно попробовать уйти естественным способом – ногами.
Из городка три дороги. На каждой открытая калитка. Кстати, а почему открытая? Неважно, что никакой ограды нет. Важно, что открытая! Заходи, кто хочешь! Не потому ли, что выхода отсюда нет?!
Пробуждающиеся воспоминания растормошили страх. Страх принялся поднимать панику. Паника попыталась захлестнуть Ивана. Иван не поддался. Он хладнокровно сжал свой посох и вышел из дома. И направился прочь из города. Даже если не удастся далеко уйти, он не намерен возвращаться сюда. Заночует в поле, в лесу, в горах – где угодно, только не в Нашем городе!
Никто не окликнул, не остановил, когда юноша выходил за калитку. На всякий случай он притворил ее за собой. И бодро зашагал куда глаза глядят. Куда-нибудь ведь должна привести наезженная дорога!