Минут через двадцать после несанкционированного распития спиртных напитков ко мне прибежал переводчик и взволнованно сообщил:
– Алексей Алексеевич! С Судзуки плохо. У него разболелся живот…
Я весь похолодел, но взял себя в руки, вспомнив совет «не суетиться под клиентом», и поспешил к японцу. Тот лежал на кровати бледный, весь в испарине, корчился от боли.
«Дело швах. Нужно немедленно сообщать по команде и вызывать скорую». И я поспешил в оперативный штаб. На мое счастье, мне повстречался взволнованный переводчик К., который сказал, что несколько японцев мучаются животами. Оказалось, что заболели человек двадцать японцев, но не спортсменов, а «руководящий состав».
Стало легче на душе. Значит, не от водки корчится Судзуки…
Вскоре пришло пять машин скорой помощи, и я отвез заболевших японцев в инфекционную больницу, что на 5-й улице Соколиной Горы. Там им сделали промывание желудка и отпустили. За исключением Судзуки, которого оставили в больнице.
Заболевшие японцы претензий к советской стороне не высказали, а сообщили, что отравились не очень свежей пищей (суси или сасими) в японском посольстве в Москве, где накануне для них был устроен прием.
Через два дня выписали из больницы и Судзуки. Лечащий врач, пожилой и опытный, сказал мне и японцу, что его спасла водка, которую он выпил накануне приступа. Я попросил его, чтобы он об этом сказал и японцу.
И врач исполнил мою просьбу, а закончил свою речь словами:
– Молись богу, что тебя напоили. Тот, кто угостил тебя водкой, спас тебе жизнь.
Перед отъездом на родину хозяйственный Судзуки аккуратно сложил оставшиеся канцелярские принадлежности в коробки, красиво увязал и сказал:
– Алексей-сан, заберите эти коробки. В конторе пригодятся.
Потом засмеялся и сказал, что он всем будет рассказывать, как КГБ вылечил его водкой. И рассказывал. Даже статью об этом написал в какой-то японской газете.
И еще два памятных момента.
Когда я окунулся в организационно-хозяйственные проблемы, на которые меня бросил испуганный бывший штангист и в которых я был полным профаном, то понял, что без тесного сотрудничества с японской опергруппой мне не обойтись (а я знал, что такая группа есть). Я попросил Судзуки познакомить меня с руководителем этой группы. И он меня свел с Танака, который якобы отвечал за порядок в японской делегации. Но, по моему убеждению, молодой Танака никак не мог возглавлять оперативную группу японской делегации, о чем я и сказал Судзуки (потом мне удалось установить количественный и качественный состав этой группы, да и подтвердить, кто из японского посольства «опекал» японскую делегацию). Мое сотрудничество (без санкции руководства) с японской опергруппой прошло блестяще – ни одного нарекания или жалобы со стороны и японцев, и советского оргкомитета. Но история на этом, как оказалось, не закончилась…