Кровавый скипетр - страница 9

Шрифт
Интервал


И вот, после передачи даров, послов пригласили к застолью. Василий Немой, помогая мальчику слезть с трона, сказал гостям:

– Государя не будет за общим столом, он еще ест у матери, сам на застольях не бывает, – и, уведя его из палаты, передал в руки слуг и Аграфены, которая тут же запричитала:

– Притомился, соколик мой! Ничего, сейчас тыковки сладкой отведаешь.

Елена носила черное тогда. И едва малыша ввели к ней в покои, бросилась к сыну, будто не видела его целую вечность.

– Матунька, там чудные гости к нам приехали! Матунька, а они хорошие?

– Нет, сынок, они плохие, но дурного нам не сделают, ибо боятся тебя, – говорила Елена, и слезы почему-то наворачивались на ее уставших красных глазах. Лишь когда она смотрела на сына, пропадал ее каменный, властный взгляд. Аграфена стягивала с мальчика нарядные одежи, Елена сняла с него шапку, заботливо расправила спутавшиеся под головным убором кудри.

– Меня боятся? А тату они боялись? А сильно боялись? – восторженно и гордо вопрошал Иоанн.

– Сильно. И тебя должны бояться, сынок! – глядя ему в глаза, твердо отвечала Елена.

– А чтобы тебя боялись, Ванюша, нужно быть сильным. А чтобы быть сильным, нужно кушать! – приговаривала Аграфена, накрывая низкий небольшой столик для любимого воспитанника.

Когда сын поел и лег спать, Елена оправила вдовий плат, утерла глаза, подошла к образам, нервно и быстро помолилась. Предстояла тайная встреча с опекунами, кою назначил Василий Немой.

Глава 2

Сильнейшие бояре Москвы, опекуны государевы, обступили кресло, в котором восседала Елена. И стоят они, разодетые в бархатные и парчовые кафтаны, украшенные золотым и серебряным шитьем, на головах их отороченные соболями шапки. Елена глядит на резные посохи в руках некоторых бояр, на их дорогие перстни и невольно вспоминает слова матушки, сказанные ей давным-давно – на боярах держится вся власть!

Они ненавидят Елену, иноземку, ненавидят ее сыновей, но без вдовы великого князя и Иоанна не видать им власти, ибо знают, что эту самую власть у них может отобрать младший брат покойного Василия Иоанновича, дмитровский князь Юрий. Этого допустить нельзя, и потому опекуны решили устранить его раньше, чем он опомнится. Более всех на этом настаивал Василий Немой, и никто не догадывался о том, что делал он это, дабы спасти своего родственника – Андрея Шуйского.