– Что сидите-то? – спросил он угрюмым голосом.
Олег пожал плечами.
– Все спят, а вы тут поете! Идите домой!
– Мы сидим в поле и никому не мешаем, – улыбнулась Алина.
– Знаете, кто тут ходит?
– Волки? – ухмыльнулся Олег.
– Волки… Если б только волки! Чертовщина бродит, бродит, бродит… дымом черным стелется… Вон! – старик вытянул руку с кривым, заскорузлым пальцем в направлении реки. – Во-он оттуда… п-поползет!
– Кто поползет?
Дядя Петя хотел что-то ответить, но лишь захлопал челюстью и раздраженно затрясся от непонятливости молодых.
– Кто, кто! Идите, идите! Домой… Нечего тут!
Он повернулся и остервенело заколдыбал прочь, размахивая палкой.
– Может, он крокодила-людоеда имел в виду? Как в американском фильме? – пошутил Олег, когда шаги стихли.
– Жалко его, – прошептала Алина.
Им обоим стало не по себе. Свидание было основательно подпорчено.
– Пошли на реку! – весело предложила вдруг Алина, сбросив оцепенение. – Купаться.
– Голышом?
– Нет, блин, в аквалангах!
И они пошли.
Она ощущала единство каждым миллиметром кожи. Ее талия скользила в его объятиях. Вода разбегалась и накатывала волнами, которые почему-то казались жаркими. Она видела то его глаза, то необычайно яркий, вертящийся лунный диск над головой. Остальное перестало существовать.
Он покрывал ее поцелуями, стремясь осмыслить прикосновениями каждый изгиб великолепного тела возлюбленной.
Алина, забыв себя, беззастенчиво хохотала в ночи.
Сотрудничество
– Вот, щас смотри! – возбужденно говорил Толян, подводя горничную Катюху к истукану.
– Господи, ну что вы…
– Смотри внимательно! Видишь десятку?
– Вижу и что?
Толян сунул купюру в щель, но никакой реакции не последовало.
– Н-ну… – простонал Толян, не веря своим глазам. – Давай, жри! Жри, гад!
– И чего?
– Да он у меня бабки вчера таскал!
– Как? Он же неживой.
– Жрал! Пастью всасывал! Блин! Щас…
Он потер бумажку о штаны, уже без надежды принялся впихивать десятирублевку в рот болвану. Тот не только не ел, но и вообще не пропускал деньги, словно был забит под завязку.
Толян яростно выматерился.
– М-может, вам показалось?
– Давай, ты попробуй!
– Мама родная…
– Давай, давай!
Катюха робко пошарила купюрой во рту чудища и, вернув ее Толяну, посетовала на полное непонимание. В ее глазах читалась испуганная констатация: «Псих!».
Когда она удалилась, Толян вновь исступленно ткнул деньги в щель, и болван тут же охотно их заглотил.