– Ня-а! Ой. Прости, я не ожидала, ня, – смущённо пробормотала девушка, обернувшись ко мне с возбуждённо подёргивающимися ушками. – Да, хвостик же мохнатый, нужно попробовать, только…не очень усердно, ня…
Это пьянящее чувство, когда она уже перестаёт волноваться, поскольку всё происходящее – для дела. Ещё разок надавив на основание, второй рукой я сжал хвостик и осторожно повёл вверх. Припав головой к кровати, Эн стыдливо някнула в простыню, вцепившись пальчиками в ткань.
– Ой, я сделал больно? – нарочито волнующимся тоном сказал я, отпуская хвостик, но девушка молча нащупала мою руку и сжала.
Ладненько… надавив чуть сильней, я вновь прошёлся по шёрстке хвостика, после чего взялся за него снизу и начал раз за разом проводить рукой, надавливая хоть и нежно, но чувствительно.
Заряд пошёл выше, достигнув двадцати пяти процентов, похоже, здесь тоже нужно менять места. Очередное движение – и из киски девушки на простыню брызнула жидкость.
Красная, словно томат, Эн стыдливо вжалась в кровать, не в силах посмотреть на меня, хотя я и видел, что она уже изнывает от желания. Отпустив несчастный хвостик, я приблизился к голове девушки и прошептал приказ.
Выслушав его, девушка послушно потянулась своими пальчиками к киске и начала осторожно массировать клитор.
– Костя, это так стыдно, ня.., – застонав, прошептала девушка, лёжа с откляченной попкой. – Я столько наговорила, оскорбляла, а сама оказалась такой похотливой, ня-а!
– Ничего страшного, – сказал я, улыбнувшись.
Так и есть – первый вариант сложного приказа пошёл в ход, хоть и несколько иным путём: Эн хотела удовлетворить своё желание, и я ей это позволил, но с условиями. Девушке нельзя кончать раньше меня, а я запретил ко мне прикасаться по её инициативе до момента её оргазма. Всё совпадает с её мыслями, где она не хотела близости с мужчиной, и совпало с её желанием. Не до конца, но что поделать: не думаю, что это слишком жестоко, но раскрепостить должно, раз уж мы теперь связаны…
Убрав руки, чтобы она случайно их не коснулась, что было бы, возможно, воспринято как моя инициатива, я расположился рядом. Постанывая, Эн продолжила ласкать себя пальчикам, осторожно засунув их неглубоко в себя и начав мастурбировать активнее. Двигая ушками и шевеля хвостиком, нека непрерывно извивалась на простыне, в стонах уже потеряв себя – её раскрасневшееся личико говорило больше любых слов. И, когда Эн стала дышать чаще, пришёл нужный момент. Ей нельзя кончить раньше меня, а я всего лишь сижу рядышком и ничего не делаю.