Отсюда до
родительского дома было метров двести. Надо было пройти вдоль
дороги, ведущей на старый завод железобетонных конструкций,
миновать баки для мусора, небольшой парк из десяти деревьев,
впритык которому стояла родительская пятиэтажная
хрущевка.
Машины, что попались
мне на пути, выглядели привычно. Те же марки и модели, что и в моем
мире. Я даже загордился собой, со второй попытки мне удалось
попасть туда, куда по теории вероятности я не мог
попасть.
Показались мусорные
баки, огороженные изгородью, мешающей разлетаться мусору. Какое-то
сутулое существо шло мне навстречу, держа в руках два пакета. Мы
сошлись в районе «мусорки». Угрюмый парень с нестрижеными волосами,
грязными сосульками, свисающими с головы, вздохнув, выбросил пакеты
в баки. Развернулся, не удостоив меня взглядом, и не выпрямив
спины, шаркающей походкой направился в обратном
направлении.
Я узнал его, потому
что это был я. Какая-то неудачная версия.
- Молодой человек! –
Окликнул я «себя».
Тот нехотя обернулся и
показал на себя пальцем, будто неуверенный в том, что такое
обращение к нему приемлемо.
- Ага, ты.
Подожди.
Я догнал его. По мере
моего приближения в его потухших глазах боролись противоречивые
чувства. Ему хватило ума заметить наше поразительное сходство.
- Привет! – Я
улыбнулся во весь рот. – Узнаешь?
- Неееет. – Проблеял
мой двойник.
Жизнь поиздевалась и
над его голосом.
- Я это ты, из другого
мира, Игорек.
Тот вытаращился на
меня, словно я начал превращаться в оборотня на его глазах.
- Я не Игорек, -
Проблеял он. – Меня зовут Ваня.
- Ваня? – Удивился я
не меньше моей копии. – Голова баранья.
Я поинтересовался
именами родителей. Они совпали. Видимо, все отличия наши начались с
того момента, как они решили назвать меня другим именем.
- У тебя деньги есть,
Иван?
- Неееет. – Снова
заблеяла моя копия.
- Иван тебе
когда-нибудь говорили, что ты лошара? – Кто, как не я сам имел
право критиковать себя.
- Неееет.
- Теперь знай, ты –
лох, трусы в горох. Магазин «Селяночка» на том же месте?
- Крестьяночка?