- Видели, но я подумал, вдруг вы едите комбикорм до сих пор.
- Что мы едим?
- А, неважно. – Вдруг меня заинтересовала еще одна мысль. –
Простите, а в ваших религиозных ритуалах есть место для поста? Вы
поститесь?
Мне стало дико любопытно, от чего могут отказаться травоядные. В
том, что ограничение в еде есть у любого культа, я был уверен.
Интересно, что в него могли вкладывать существа совсем не
употребляющие мясо.
- Нельзя есть цветущую траву, пряности, хмель и прочие вещи,
затмевающие своим вкусом мысли о боге.
- Ясно. Еда не должна быть вкуснее мыслей о боге. Полностью с
вами солидарен. Еще одна просьба, не могли бы отвязать нас от этих
столбов позора. Для приготовления лекарства у меня должны быть
свободны руки.
- Вас развяжет охрана. Не хочу, чтобы вы вызывали жалость своим
видом перед казнью. Надеюсь, вам хватит ума вести себя
правильно?
- Одно радует, что вы считаете нас порядочными.
- Порядочными дураками. – Старик направился к выходу. – Ни с кем
из охраны не разговаривать, иначе мне придется их казнить.
- А как вы узнаете, что лекарство готово?
- Я подсажу к вам больного чахоткой, если он вылечится, тогда я
серьезно отнесусь к вашим обещаниям.
Старик хлопнул тяжелой дверью.
- Жорж, он убьет нас, как только ты его вылечишь. – Произнесла
кошка обреченно.
- Так у нас будет хотя бы недели две, придумать что-нибудь
еще.
- Самим надо учиться ходить по мирам. – Посоветовал Антош.
- Давай, у тебя же есть режим турборазмышлений, кому, как не
тебе, мудрый Каа, найти способ выбраться отсюда.
Черт, после такого ада, даже цивилизация разумных лобковых вшей
могла показаться раем. Вот где мракобесие, так мракобесие. Господу
богу стоило суровее относиться к тем, кто использует его имя в
своих целях.
В помещение вошли несколько могучих челобыков. Их силуэты я
разглядел на фоне более светлого коридора. Они закрыли дверь, и
стало совсем темно. Охранники топали в полной темноте,
предупрежденные насчет взгляда демона, богопротивных речей и прочей
чуши, позволяющей держать их в узде больным, разваливающимся на
ходу, старикам.
Меня ощупали холодной железной перчаткой. За спиной забубнил
молитву голос. После небольшой возни ослабли ремни. Я свалился на
солому, не имея сил подняться, потому что конечности не слушались
меня. Кошка тоже упала, судя по глухому звуку, как мешок с дустом.
Только змей вскрикнул: