На третий день на кусках хлеба появились пятна плесени. Они
расходились по субстрату, меняя цвет. Самые зрелые зеленые колонии,
под свет соломенного факела я соскребал в пластиковый кармашек
вкладыша портмоне из-под автомобильных документов. Я до сих пор
носил бесполезное портмоне в заднем кармане джинсов. Когда мне
показалось, что материала набралось достаточно, я попросил
священника принести размолотый мел и немного клея, вываренного из
костей.
Все, что я просил, было доставлено немедленно. Я приступил к
изготовлению таблеток, только примерно представляя сколько
требуется продукта на килограмм веса челобыков. Когда я предложил
отведать моего лекарства, в страхе ожидая его неэффективности, нам
привели загибающегося бычка-подростка. Ребенок, размером в полтора
меня, не стоял на ногах, постоянно кашлял и натужно дышал с
громкими сипами. Оставалось ему совсем немного.
Он был сильно напуган и выкатывал от страха глаза, показывая нам
огромные белки.
- Тихо, дружище, мы не сделаем тебе ничего плохого. Мы вылечим
тебя. Знаешь историю про доктора Айболита, который под деревом
сидит? – Ответом мне был взволнованный сип. – Приходи к нему
лечиться и корова, и волчица, и жучок, и паучок, и медведица. Всех
излечит, исцелит, добрый доктор Айболит. Проглоти эту таблеточку,
друг и запей водой.
Подростку, наверняка, были даны ценные указания насчет того,
чтобы выполнять наши просьбы беспрекословно. Он проглотил таблетку
и запил водой из бадьи. Через несколько часов, как мне показалось,
мы повторили процедуру.
- Что-то без изменений. – Вздохнула кошка, прислушиваясь к
тяжелым сипам в темноте. – Может, вырос неправильный
антибиотик?
- Может. – Я тоже не считал себя профессиональным
фармацевтом.
Однако, вскоре на «теленка» напал сильный кашель. Мокрота начала
отходить кусками, он буквально захлебывался ею, но с каждой минутой
его дыхание становилось легче. Мы обильно поили его и давали спать,
с облегчением отмечая, что дела у больного идут на поправку.
Напоили его еще пару раз самодельными таблетками для закрепления
эффекта. Когда подросток поднялся и сбежал от нас в дальний угол
помещения, можно было приниматься за лечение церковного
сановника.
Подростка забрали. Я от души пожелал ему счастливой судьбы,
совсем не уверенный в том, что правда об его излечении выйдет за
пределы этого здания. Нас снова привязали к столбам. По кашлю,
доносящемуся из коридора, я понял, что болезнь у священника
прогрессировала. Иммунитет старика это совсем не то, что у молодого
организма.