— Не в моих правилах выдвигать обвинения,
не имея достаточно доказательств, — продолжала Тамотсу.
— Я прорабатываю версию, что тебя могли подставить,
и не говорю с тобой как с убийцей. А вот
доказательства того, что ты пытался вскрыть наш архив,
у меня есть. Но разве сам Фантом мог попасться настолько
глупо?
Эти слова вызвали огонёк интереса в его глазах,
но он так ничего и не сказал. Женщина некоторое
время изучала его, а потом отвела взгляд, решив выждать ещё
немного перед тем, как задать новый вопрос. Диктофон старательно
записывал тишину.
— А вы когда-нибудь любили, детектив?
— вдруг хрипло спросил Фантом. Или это и было ответом
на её вопрос?
Тамотсу вздрогнула — ей хотелось думать, что
от неожиданности. В сознании возник образ Нила, хотя
нельзя было сказать, что даже в прошлом между ними была именно
любовь. Но этот человек был ей дорог, а такое она
могла сказать об очень немногих.
Камен покачала головой, чувствуя на себе взгляд Хисаиши,
а когда снова посмотрела ему в глаза — там было
отчаяние и как будто даже желание обрести понимание.
Вряд ли угонщик отдавал себе в этом отчёт —
он был слишком загнан, чтобы бояться уже чего бы
то ни было, и производил впечатление человека,
который потерял всё. Он не пытался играть в героя,
не сыпал угрозами — просто как будто дошёл
до края.
— Мы не должны говорить обо мне. Моя жизнь
не имеет отношения к вашему делу, — сухо отрезала
Тамотсу через паузу, и добавила уже мягче. — Это
и есть ответ? Любовь?
Пальцы сами собой отключили запись.
— Я почти нашёл её снова... — доверительно
шепнул Фантом и усмехнулся. — Я употребил сильный
препарат в тот день... Разве вам не изложили подробности
ареста?
— Доложили, но меня интересуют предпосылки, —
осторожно заметила Тамотсу.
— Ясно, всё как обычно. Нужны имена и координаты, дела
и заказчики, — Хисаиши покачал головой, закрывая
глаза.
— Ты что, не понимаешь, в каком
ты положении? На тебя повесят то,
к чему ты, возможно, не имеешь никакого отношения.
Убийства агентов СБНР! Ты — смертник, Хисаиши, — женщина
холодно описала его истинное положение, пытаясь воззвать
к рассудку.
— Я смертник не потому, что попался СБНР, —
Фантом отмахнулся, словно отсекая дальнейшие разговоры
на данную тему, а потом, не глядя на неё,
спросил: — Чего ты хочешь на самом деле, агент?