Вдруг раздался оглушительный грохот,
и из жаровни взметнулись клубы пахнущего серой желтоватого дыма, на
мгновение закрыв собой помост. Воцарилась гробовая тишина.
Откуда-то сверху ударил тусклый луч багрового света, фокусируясь на
внезапно возникшей в дымном вихре рогатой фигуре, высокой и
грузной, закутанной в длинный черный плащ. Демон протянул когтистые
лапы и дико взвыл, благословляя своих приверженцев, которые один за
другим падали на колени, со стуком утыкаясь лбами в грязный пол.
Скоро на ногах остались, помимо призванного чудовища, лишь четверо
старших адептов со свечами в руках, вновь затянувших какую-то
тарабарщину, да притаившиеся у стены лазутчики. В красноватом
полумраке трудно было ясно рассмотреть демона, но внушительные рога
и клыки были хорошо различимы.
— Хм, очень интересно, —
полумысленно, полушепотом сказала молодая ведьма мужу, — а рубин-то
на это пугало не реагирует!
Верховная ведьма всегда носила на шее
старинный могущественный артефакт — Амулет драконьей крови. Это был
необычайной красоты рубин на тонкой цепочке белого золота. Этот
кулон, чуть пульсируя и нагреваясь, сигнализировал о присутствии
демонов поблизости, и, говорят, позволял своей хозяйке даже
проникать в помыслы самого Темного Князя.
— А кого же тогда они вызвали? —
удивился Йон.
— А сейчас посмотрим! Жди тут!
Катталин загадочно и немного хищно
улыбнулась во мраке и начала действовать. Она бесшумно и
стремительно взмыла к высокому потолку, застыла на мгновение и
спикировала прямо к помосту, резко затормозив в воздухе прямо перед
мордой чудовища. Развевающийся черный балахон скрывал ее ноги, лицо
пряталось под капюшоном, со стороны ведьма выглядела как жуткое и
совершенно настоящее черное привидение. Певцы осеклись и замолчали
на полуслове, в ужасе вытаращив глаза. Привидение подняло руку в
обличающем жесте и произнесло свистящим шепотом:
— Самозванец! Как смеешь ты
осквернять своим присутствием мое убежище!
И ухватившись руками за рога
замершего не то от страха, не то от неожиданности демона, резким
мощным движением оторвало ему голову и швырнуло одному из братьев.
Тот, выронив свечу на кучу строительного мусора, рефлекторно поймал
страшный предмет, тут же бросил его на помост с воплем ужаса, а
затем стремглав бросился к выходу, подхватив полы рясы и
расталкивая начавших подниматься с пола “монахов”. Приведение,
зашипев, взлетело к потолку и пропало во мраке среди переплетения
потолочных балок. На месте рогатой головы у демона, в свете
кровавого софита вдруг показалось растерянное, посеревшее от
страха, но при этом совершенно заурядное лицо человека средних лет
с козлиной бородкой. Остекленевшими глазами он смотрел куда-то
прямо перед собой, тщетно пытаясь осознать происходящее.
Поднимавшиеся с колен братья, толком не видевшие нападения и не
понимающие, в чем дело, толкаясь бросились к помосту. И тут кто-то
закричал: