Лаусела́й — “Четыре поля” — четыре
склона, достаточно пологих, чтобы пашущий землю трактор не рисковал
сорваться в пропасть с головокружительной высоты, да горстка
домишек посередине, вот и весь город. Однако старожилы еще помнят,
что процветал Лауселай, конечно же, не благодаря картошке или
капусте; сто пятьдесят лет тому назад, неподалеку находилась
глубокая шахта, в которой добывали то ли золото, то ли самоцветы, и
дела шли прекрасно. Вот только просуществовал этот промысел недолго
— не прошло и десятилетия, как главная штольня обвалилась,
похоронив внутри тридцать рудокопов. Никто не знает доподлинно, что
там произошло, одни винят Богиню Мáри, недовольную разграблением ее
природной сокровищницы, другие — нарушение техники безопасности,
но, как бы то ни было, после трагедии городок перестал развиваться,
и на память о кратком периоде благоденствия потомкам остался лишь
высокий, несоразмерно большой собор, построенный акционерами с
первых барышей. А вот следов проклятой штольни нынче и не сыскать —
природа гор переменчива и сурова, она быстро залечивает уродливые
шрамы, оставленные человеком на ее теле.
*
*
*
Жаркое послеобеденное солнце
старательно разогревало старую замшелую черепицу крыши, не знавшей
ремонта со дня постройки здания. Откровенно говоря, собору очень
повезло, что раньше строили на совесть, иначе, без должного ухода и
при таком скудном финансировании, он давно превратился бы в груду
живописных развалин. Но до этого было еще далеко. Да, часы на
колокольне стояли уже лет восемьдесят, и главный колокол недавно
начал дребезжать и теперь не отличался приятностью тона, а витраж
над алтарем так потускнел и закоптился, что уже почти не пропускал
свет, но монументальные стены, сложенные из крупных серых блоков,
мощные своды и толстые плиты пола не оставляли сомнений в том, что
собор еще постоит. Здесь даже был орган, пусть небольшой, но вполне
рабочий, если не обращать внимания на астматический сип мехов и
умело избегать западающих клавиш. Вот только играть на этом
замечательном инструменте уже было некому — церковная община быстро
и неумолимо сокращалась. Молодежи в городке давно не было видно,
старики потихоньку умирали. Одно время паства чуть пополнилась за
счет нескольких семей, приехавших из Колумбии, но теперь и эти
фанатичные католики куда-то запропали, видно, сбежали от сурового,
по их меркам, климата в места повеселее и побогаче.