- Действительно. Цып-цып-цып...
- Да не так же надо! Давай его приманим чем-нибудь!
- Давай! А чем?!
- Ну я не знаю, штукатуркой!.. вон, арматура есть!..
Денис с Полиной наперебой принялись подманивать младенца всем
подряд. Трясли смартфонами, звенели ключами, хлопали себя по
щекам.
- Иди сюда, ты!.. как тебя звать-то?! – упрашивал Денис.
- Иди!.. Иди сюда, милый малыш! – протягивала руки Полина.
И вот тут младенец скривился. Если до этого он выглядел обычным
грудным ребенком, то теперь в его чертах проступила такая злоба,
что близнецы отшатнулись. Он стиснул крохотными пальчиками парапет
и... отломил от него два куска. Раскрошил, как кукурузный
хлебец.
И это еще не все. Вслед за этим младенец сунул отломанные куски
бетона в рот – и те исчезли, едва коснувшись губ. На глазах у
оторопевших детей создание поднялось на ножки и... взлетело.
Вспорхнуло в воздух, словно подвешенное на невидимой веревке.
- Так это вы меня призвали? – произнес младенец, подлетая ближе
и недобро глядя на Дениса и Полину. – Кто вы такие, чего хотите и
каким образом сумели призвать демолорда? Трепещите, ибо не ведаете
еще, что сотворили!
Его голос совершенно не сочетался с внешностью. Он выглядел
трехнедельным младенцем. Совсем крошечным, розовым, беззащитным. С
реденькими кудрявыми волосиками.
Но говорил при этом таким гулким басом, какой редко услышишь
даже от самых огромных мужиков.
- Ты... ты кто? – заморгал Денис.
- Ты... ты купидончик, что ли? – предположила Полина.
- Кто это еще такой? – пробасил младенец.
- А... ангелок такой. С крылышками.
- Не-а, я совсем наоборот, - ухмыльнулся младенец. – Я демон. И
сейчас я вас сожру. А-ам!..
Он разинул рот, в нем сверкнули зубы. Два ряда ровных белых
зубов, каких в принципе не может быть у такого маленького
ребенка.
И изо рта чем-то... потянуло. Точнее, не из него, а в него.
Близнецы почувствовали, что их тащит, влечет, засасывает – и их
обуял ужас.
Тот иррациональный безумный ужас, что испытывают коты при виде
пылесоса.
Денис завопил, Полина завизжала. В руках у них была только
найденная в коробке книжка – и они инстинктивно выставили ее перед
собой, закрылись от страшного младенца.
И... и все вдруг прекратилось. Младенец по-прежнему разевал рот,
но на близнецов это больше не действовало. Он изумленно на них
уставился, разинул рот еще шире – по-прежнему ничего.